Сергей Виноградов - Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда

Отдельно рассматривался вариант оснащения модернизированной подобным образом «Славы» двумя боевыми рубками «новейшего образца» (какого — не уточнялось) общим весом 280 т. В этом случае корабль переуглублялся на 140 и 126 мм соответственно. Все расчёты выполнялись исходя из нагрузки линкора, принятой 13 717 т. Отмечалось также, что «перевооружение броненосца „Цесаревич“ осложнится большими переделками (почти всего надводного борта от верхней броневой палубы) как из-за значительности завала борта внутрь, так и из-за отсутствия казематов (примерно 300 т), переуглубление будет значительно больше». [178] Там же, л. 45. Изменение нагрузки «Славы» приводится в таблицах (см. с.97).

Этот проект модернизации артиллерии «Славы» был А. Н. Крыловым доложен товарищу морского министра вице-адмиралу И. Ф. Бострему, который распорядился передать их на отзыв в МГШ, «со своей стороны отдавая предпочтение перевооружению корабля 8-дм артиллерией, что ставит броненосец „Слава“ в одну линию с броненосцами „Андрей Первозванный“ и „Император Павел I“». 20 сентября 1908 г. проект был передан в МГШ. [179] РГАВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 1592, л. 18. Здесь разработка МТК попала к начальнику Организационно-мобилизационной части капитану 2 ранга А. П. Капнисту и передана для детального рассмотрения старшему лейтенанту П. Н. Черкасову (ветеран Порт-Артура, артиллерийский офицер «Севастополя»). Тот отнёсся к делу заинтересованно — взял на время в МТК подробные отчётные чертежи «Славы», чтобы лично проанализировать все подробности выдвинутых решений. После этого состоялось заседание Тактической комиссии МГШ, которая вынесла вердикт по проекту МТК: «Подогнать к однотипному „Андрею Первозванному“ [имелась в виду, очевидно, принадлежность обоих кораблей к типу линкоров. — Авт.] по главнейшим элементам». [180] Там же.

Проектирование пошло на второй круг. Дальнейшие разработки модернизации артиллерии «Славы» строились на основе использования 8-дм башенных установок, дававших большие углы обстрела. В качестве сравнительного аналога использовался, как и до этого, вариант с расположением 8дм/50 орудий на палубных установках в казематах.

Эти работы связаны с именем впоследствии известного кораблестроителя — В. П. Костенко. 14 октября 1908 г., через полтора месяца после возвращения в Россию из Англии, где он состоял одним из наблюдающих за постройкой броненосного крейсера «Рюрик» на верфи компании «Виккерс» в Барроу, Костенко был назначен для службы в МТК. Есть все основания полагать, что основной причиной этого назначения стала необходимость проведения работ по усилению жёстких барабанов 10″ и 8″ башен, что выявилось в ходе сдаточных стрельб «Рюрика» летом — осенью 1908 г. сначала в Англии, а затем в России. Испытания подтвердили, что подкрепления установок ненадёжны, и присутствовавший на пробе главный инспектор кораблестроения генерал-майор (с 8 сентября 1908 г.) А. Н. Крылов заявил, что они подлежат переделке контрагентом за свой счёт в соответствии с перерасчётами и техническим решением российской стороны. «Виккерс» пришлось согласиться, и вся работа по поиску приемлемой конструкции подкрепления жёстких барабанов на уже готовом корабле легла на плечи 27-летнего штабс-капитана Костенко. Он весьма успешно справился с задачей, проведя нетривиальное инженерное решение — связал жёсткие барабаны установок вертикальными стойками с бронёй барбетов, что позволило включить в работу по восприятию отдачи при залпах из башенных орудий толстую барбетную броню. Для разгрузки последних была введена также система вертикальных стоек под нижней палубой. Эта инженерная идея полностью подтвердилась на деле — повторные испытания башен «Рюрика» не выявили остаточных деформаций и крейсер приняли в казну. [181] Подробнее об этом см.: С. Е. Виноградов, А. Д. Федечкин. Броненосный крейсер «Рюрик» — флагман Балтийского флота. — М: Яуза/Коллекция/Эксмо, 2010. С. 29–35.

Работа В. П. Костенко была отмечена «высочайшим пожалованием» ему 29 марта 1909 г., по представлению генерал-майора Крылова, ордена Св. Станислава 2-й степени. Для исследуемого вопроса она интересна тем, что инженер доказал свою способность находить оригинальные технические решения при модификации уже существующих ответственных корабельных конструкций с учётом новых, комплексных задач. Это в значительной степени объясняет решение А. Н. Крылова, поручившего общую проработку проблемы модернизации «Славы» и «Цесаревича» именно Костенко.

Корабельный инженер В. П. Костенко

Работа не была спешной и выполнялась В. П. Костенко параллельно с курированием им работ по «Рюрику» в Кронштадте, продолжавшихся до июля 1909 г. Полугодовой срок, в который вылилось проектирование, может быть объяснён и общей загруженностью кораблестроительного отдела МТК. Отдел не располагал исчерпывающими проектно-инженерными возможностями, поскольку в его составе числилось помимо самого А. Н. Крылова всего 10 человек. [182] А. Н. Крылов. Мои воспоминания. — Л.: Судостроение, 1974. С. 147. Следует принять во внимание, что в период с сентября 1908 г. по март 1909 г. МТК, помимо участия в перепроектировании подкреплений башен «Рюрика» и надзоре за работами на крейсере в Кронштадте, проводил ответственный конкурс на проект первого русского линкора-дредноута, а также был вынужден участвовать в массе текущих рутинных дел. 14 марта 1909 г. А. Н. Крылов (к тому времени помимо главного инспектора кораблестроения уже и и.д. председателя МТК) представил в МГШ оконченную разработку кораблестроительной чертёжной комитета: эскизный «девизный» проект перевооружения «Славы» и два варианта перевооружения «Цесаревича». В её состав входили объяснительная записка, два чертежа, подсчёт весов снимаемых и добавленных грузов, сравнительные диаграммы статической остойчивости до перевооружения и после него с разбитым и целым бортом, а также примерная сметная стоимость перевооружения «Славы». Отмечалось, что «все эти эскизные подсчёты, исполненные штабс-капитаном Костенко», дают в результате:

При перепроектировании первоначально предполагалось внести в проект боевые рубки «новой системы» весом по 280–350 т; однако они по не вполне ясной причине в проект включены не были, а сохранились «старые около 70–80 т». [183] РГАВМФ ф. 421, оп. 1, д. 1847, лл. 1–3.

Этот проект МТК был вновь передан на отзыв в МГШ, который на основе данной разработки должен был определить круг своих требований к модернизации кораблей. Начальник МГШ вице-адмирал А. А. Эбергард распорядился рассмотреть новую разработку МТК в тактической комиссии 21 марта, для чего просил прибыть на заседание разработчика проекта В. П. Костенко. Взгляд Генмора на проблему перевооружения «Славы» и «Цесаревича» оставался прежним — они «по тактическим элементам должны быть подогнаны к элементам „Андрея“ и „Павла“, чтобы их можно было поставить в одну линию». [184] Это следует из собственноручной рукописной объяснительной записки самого В. П. Костенко (РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 4, 4 (об), 5). Перспективного инженера, уже успевшего побывать в жестоком морском сражении, детально проанализировавшего на основе его опыта достоинства и недостатки новейших русских линкоров, успешно доказавшего на примере «Рюрика» способность к нетривиальному подходу к проблемам совершенствования комплексных корабельных конструкций в условиях стеснённости конструктивного манёвра, А. Н. Крылов принял решение вновь откомандировать в Англию. На этот раз он должен был возглавить группу слушателей кораблестроительного отделения Морской академии (в составе её были такие известные впоследствии кораблестроители, как И. И. Бобров и Ю. А. Шиманский), к поступлению в которую готовился и сам Костенко. Русским инженерам надлежало ознакомиться с постановкой кораблестроения на заводах ведущих британских судостроительных компаний, в т. ч. «Дж. Браун», подрядившейся помогать отечественной промышленности в создании паротурбинных установок для дредноутов.