Валерий Демин - Русь Летописная

С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей — Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу)».

Эллины на протяжении нескольких веков соприкасались или же вообще тесно общались со скифами — и когда те, преследуя киммерийцев, достигли Египта (где фараону лишь чудом удалось откупиться от орды, нахлынувшей из Русских степей, и избежать разгрома), и в более продолжительные мирные времена, когда между Грецией и Скифией налажена была взаимовыгодная торговля. Безусловно, эллины видели в детях приднестровских, приднепровских, придонских и прикубанских просторов исключительно диких варваров, но ценили их природную сметку, беспримерное мужество, выносливость и жизнестойкость (рис. 46). И еще скифы оставили о себе память как разудалые пьяницы, не знавшие меры винопитию в нескончаемых пирах и дружеских попойках (рис. 47). Традиция эта, как нетрудно догадаться, впоследствии перешла к русским.

Рис. 46. Скифы, отбивающиеся от окруживших их врагов

Рис. 47. Пирующие скифы

На Руси долгое время в ходу была поговорка: «Пьет как сапожник». Эллины говорили: «Пьет как скиф». Анакреонт вынужден был даже откреститься от входивших в моду скифских привычек. В вольном пушкинском переложении Анакреонтовы слова звучат так:

В конечном итоге пристрастие к вину скифов и погубило. 28 лет были они безраздельными хозяевами Передней Азии. Наконец мидяне заманили на очередной пир скифских вождей и, когда те перепились до умопомрачения, перебили всех до одного. Точно так же татары спустя 2 тысячи лет опоили и перебили сподвижников Ермака. А за полтора столетия до этого (в 1382 году, всего лишь через два года после Куликовской битвы, правда, в отсутствии Дмитрия Донского) перепившиеся вусмерть москвичи открыли ворота хану Тохтамышу, и татаро-монголы подчистую разграбили и дотла сожгли Москву, перебив или угнав в полон практически все ее население.

Геродот посетил южные территории, занятые скифами, примерно в середине V века до н. э. Потому-то на долгое время и укоренилось неверное представление о том, что скифы населяли исключительно южные степи. Сложилось и понятие Геродотовой Скифии, относящееся к Северному Причерноморью, хотя античным авторам было прекрасно известно, что скифское племя саков обитало в Средней Азии. А В.Н. Татищев называл все древние северные народы скифами [г]иперборейскими. Язык скифов был в свое время определен как относящийся к иранской ветви индоевропейской языковой семьи (наиболее близкий к современному осетинскому языку). Оспаривать здесь особенно нечего, если, конечно, ограничиться срезом мировой истории, известной Геродоту. Но были ведь и другие, более ранние времена, когда социокультурная и языковая общность была недостаточно расчленена. Впоследствии же многие общие в прошлом корневые субстраты, мифологемы, обычаи и верования сделались достоянием вновь сформировавшихся этносов. Сходное и тождественное в данном случае — это результат общего прошлого.

Кроме того, Геродот положил начало еще одному стойкому заблуждению: он поименовал скифами не единый народ, а, по существу, совокупность разных народов, заселявших в те времена юг современной России и Украины. Так, именно «отец истории» ввел в оборот понятие «скифы-пахари», имея в виду население степной и лесостепной зоны, занимавшееся земледелием и на протяжении нескольких веков продававшее отборное зерно не только в греческие города и колонии, но и в материковую Грецию. Между тем общеизвестно, что кочевые народы, к коим принято относить скифов, земледелием на постоянной да к тому же еще и товарной основе никогда не занимались. Геродот сам же подчеркивает: скифы-кочевники ничего не сеют и не пашут.

Следовательно, он либо назвал скифами-пахарями совершенно другой (например, славянский) народ, который издревле сеял и убирал хлеб на русской земле, приторговывая к тому же и с остальным миром. Либо же речь идет об оседлых родственниках и предках скифов-кочевников — конниках и степняках. Между тем приручение, одомашнивание и повсеместное использование коня — результат сравнительно недавней истории — не ранее III тысячелетия до н. э. Когда первые арии-мигранты устремились с севера на юг, тягловой силой для их тяжелых возов служили быки (волы). Они же использовались при пахоте земли. Ситуация мало менялась на протяжении тысячелетий. Бескрайние степные просторы еще совсем недавно бороздили караваны возов, влекомые волами, и чумаки-обозники блаженно дремали, посасывая трубки, на мешках с солью. И все так же степные земледельцы — крестьяне и казаки — пахали землю на волах. Кони появились значительно позже, и запрягали их первоначально уже не в возы, а в колесницы. Одновременно появились и всадники на конях. Использование лошадей для пахоты — явление совсем уж позднего времени.

Скифы-кочевники, как это следует из книги все того же Геродота, появились в южнорусских степях примерно за четверть тысячелетия до того, как здесь побывал сам автор знаменитой «Истории». Около 700 года до н. э. скифская орда вытеснила отсюда прежних хозяев — киммерийцев. Сами же они прибыли сюда из Закаспия, теснимые другим воинственным племенем — массагетами, впоследствии разгромившими считавшееся непобедимым персидское войско Кира (голова самого царя была брошена, как известно, в бурдюк с кровью и стала трофеем предводительницы массагетского войска — воительницы Томирис).

Что было дальше, известно из любых учебников. Преследуя киммерийцев, скифская орда через Кавказ вторглась в Переднюю Азию, завоевала Мидию, Сирию и Палестину, дошла до Египта и лишь случайно не завладела им. Начиная с 70-х годов VII века до н. э. в течение 28 лет скифы безраздельно властвовали в Малой Азии и, как уже говорилось, лишились всего за одну пирушку в результате собственной беспечности. Обезглавленной оказалась верхушка, погибли многие воины, остатки разгромленного войска бесславно вернулись в родные степи. Между прочим, здесь их не очень-то уж и ждали.