Сергей Захаревич - Большая кровь

Кромвель не гнался за скоростью (и правильно делал — все равно даже медленная кобыла двигается резвее быстрого человека). Для него было важнее, чтобы его «железнобокими» можно было управлять в ходе боя, атакже их взаимодействие со своей пехотой. 2 июля 1644 года в сражении при Марстон-Муре непобедимая доселе кавалерия принца Руперта была вдрызг разбита конницей нового типа, подтвердив правоту Кромвеля на практике.

Тоже самое наблюдаем и в 1941 году —танковые соединения Германии напоминали гибкий, хорошо отлаженный инструмент, бронетанковые же части РККА — ком глины, разваливающийся на части при столкновении с любым мало-мальски серьезным препятствием. Как такое произошло? А чему учили до войны экипажи советских танков?

Учили быстро ездить и далеко прыгать. Предполагалось, что это является непременным условием скорейшего преодоления переднего края позиционной обороны противника. Этот передний край врага виделся советскому командованию состоящим из эскарпов, контрэскарпов, рвов и траншей, через которые необходимо перепрыгивать. Зато, преодолев все означенные препятствия, танки выходят на оперативный простор и мчатся вперед, «ветер поднимая», до второй линии обороны противника и т.д. Так предполагалось.

Никакой отработанной тактики ведения боя станками противника не было. Устав предусматривал только один способ действий: «Вперед!» Учебные стрельбы проводились, как и положено в то время, с места, да вот беда — тот же устав предписывал вести бой с танками противника на скорости (немцы в бою вели огонь с места либо с коротких остановок), однако ведение огня на ходу при полном отсутствии стабилизаторов наводки являлось бесполезным выбрасыванием боеприпасов на воздух. Ту же практику Сталин закрепил в ходе войны приказом от 19 сентября 1942 года№ 728 «О внедрении в боевую практику танковых войск стрельбы с танков с хода».

Вот, собственно, и все. Не было в АБТВ РККА ни тактики действия в городских условиях, ни тактики действия в обороне, ни при авиационных атаках противника.

Доводилось слышать, что де советские танки прорвали оборону «линии Маннергейма». Не мешало бы знать, что танки Павлова — Борзилова никакую оборону на Карельском перешейке не прорывали, а были введены в прорыв.

Пушки 1 -й советской танковой дивизии остановили продвижение немцев в Заполярье? Во-первых, советские танки вообще нигде не умели действовать, а в Заполярье тем более. Товарищ Фролов вместе со своей 14-й армией (а позже и со всем Карельским фронтом) практически не имел против себя равноценного противника, однако (отечественные историки не обращают на этовнимания)этонемцыдержалиеговнапряжении, а не он их. Почему-то, при всех своих липовых успехах, прыткий Валериан Александрович всю войну аж до 1944 года жался спиной к Мурманску, а не двинулся победным маршем в Норвегию.

Кто ему противостоял? «Грозная» 6-я горная дивизия СС «Норд»? В том-то и дело, что не такой уж грозной она была. Сформированная в конце 1940 года, дивизия состояла из добровольцев, набранных в Норвегии и Финляндии, и не отличалась особой выучкой. Тем не менее это формирование основные потери понесло в кишащих комарами лесах и болотах, по причине высокой заболеваемости, а вовсе не от пушек 1-й танковой дивизии. Хватит басен о «высокой выучке советских танковых частей». Сказавши «а», говорите уж и «б», а то тяга к полуправде просто в крови у российских историков.

«Танки, не имевшие поддержки пехоты, со всех сторон подверглись нападению солдат, полицейских и молодежи, использовавших малокалиберные орудия, которые можно было сосчитать по пальцам, и бутылочные «гранаты», которые имелись чуть ли не у каждого гимназиста. Несмотря на непрерывный огонь из всех огневых точек, танки вспыхивали один задругам. Командирский БТ взорвался вместе с экипажем. В итоге шесть боевых машин были сожжены, остальные отошли обратно за Неман, члены экипажей частью погибли, частью попали вплен... Еще 12 советских танков удалось подбить в районе моста через реку, куда были переброшены зенитные «бофорсы» на механизированной тяге» (Бешанов

В. Красный блицкриг, с. 114—115 ).

Это не штурм Грозного 31 декабря 1994 года. Это Гродно 20 сентября 1939 года.

Еще через три месяца советские танки в Финляндии стали настоящим посмешищем, а охота за ними, по словам Харальда Энквиста, превратилась в. спорт. По докладам советского командования, танк БТ оказался непригодным, тогда как Т-26 («совершенно устарелый», по определению современных исследователей) был признан полезной боевой машиной. Почему же БТ оказался непригодным, а имеющий анлогичное бронирование и калибр орудия Т-26 — очень даже востребованным? Просто потому, что Т-26 (пехотный танк, по английской классификации) имел небольшую скорость и не отрывался от своей пехоты. Ктому же он был чисто гусеничным и его ходовая часть не «расползалась» на мерзлом фунте.

Утверждения ряда авторов (в том числе зарубежных) о том, что советские танковые армии к концу Второй мировой будто бы достигли уровня «панцерваффен» 1940—41 гг., являются заблуждением, проистекающим из непонимания особенностей танковых операций.

Никогда ни одна советская танковая армия не достигала такого уровня тактической гибкости и самодостаточности, как немецкие танковые группы и армии. 2-я танковая группа Гудериана в июле — августе 1941 года повернула на Украину, разгромив два противостоящих ей фронта (!) и сомкнула кольцо окружения вокруг киевской группировки РККА вместе с еще одной танковой группой — 1-й. Какие советские танковые армии способны были на самостоятельные операции подобного масштаба? А действия 3-й танковой группы Гота в Литве и Белоруссии? А 4-я группа Хепнера на ленинградском направлении? А 1-я группа Клей-ста на Украине? А 4-я танковая армия в наступлении от Харькова до предгорьев Кавказа?

Стратегическое использование советских танковых армий с

1943 года было примитивным и мало чем отличалось от рейда бригады Борзилова на Кямяря в феврале 1940 года: они вводились в прорыв лишь тогда, когда этого прорыва удавалось достичь (в иное время эти армии группировались во втором эшелоне советского наступления) с конкретной задачей совершить бросок из района «А» в район «Б», где и закрепиться. Вот и все.

Кардинальные отличия от практики использования мехкорпусов на начальном этапе войны заключались в следующих моментах. Во-первых, была уточнена организационная структура бронетанковых соединений, она стала более компактной и менее раздутой (хотя более всего тому «поспособствовали» катастрофические потери 1941 года). Во-вторых — и этот факт принято замалчивать—после 1941 года крупные советские танковые группировки стали избегать прямого столкновения с «панцерваффен» (крупные сражения происходили только тогда, когда советские танки «натыкались» на немецкие по причине плохо сработавшей разведки), их использовали лишь в качестве средства развития прорыва (в наступлении) либо усиления (во втором эшелоне) линии позиционной обороны.