Гектор Байуотер - Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства

«Не спускайте глаз с англичан! Англия готова к бою. Мы находимся в преддверии войны. Единственной целью этого визита (визита английской Второй линейной эскадры) является шпионаж. Они хотят составить ясное впечатление о боеготовности нашего флота. Прежде всего, ничего не говорите им о наших подлодках».

Капитан третьего ранга фон Хазе добавляет, что хотя эти взгляды полностью совпадали с его собственными, он, тем не менее, был «удивлен, услышав, как открыто они были высказаны».

Интересен факт, до сего времени неразглашенный, что Франция и Россия располагали определенным количеством агентов своих морских разведок в Германии. Русских было больше и, как известно, им удалось получить довольно много полезной информации. Есть свидетели, утверждавшие, что некоторые служащие Имперского арсенала в Данциге были российскими агентами. Если это так, то это объясняет, почему Морской генеральный штаб Российской империи был так хорошо осведомлен о немецких подлодках еще в самом начале войны, ведь именно Данциг тогда был основным центром немецкого подводного кораблестроения.

Известно также, что российские разведчики собрали точные сведения о береговых укреплениях немцев на Балтике, особенно на подступах к Кенигсбергу и Данцигу. Если бы царский флот был мощнее и управлялся лучше, он куда лучше воспользовался бы этой информацией. Но действительно сильны были русские, прежде всего, в контрразведке. В другой главе мы расскажем о некоторых из реализованных ими идей в этой области.

Как сказали бы ирландцы, лучшими агентами у русских были поляки. Наши собственные разведчики в Германии тоже часто использовали поляков, и обычно они были полезны и достойны доверия. Эта работа им нравилась, не столько из-за денежной выгоды, сколько из-за возможности насолить немцам, ведь поляки воспринимали их как угнетателей своей родины. Все без исключения поляки — немецкие подданные — ненавидели своих прусских хозяев.

Фотография, не стоит и говорить, играет важную роль в работе разведки. Объектив схватывает детали, которые не замечает самый опытный глаз. Поэтому наши агенты в Германии делали все, чтобы заполучить какие только возможно фотографии всех новых кораблей. Иногда доставалась дюжина фотографий с видом разных частей корабля, снятых под разными ракурсами. Одному из наших агентов удалось сделать моментальные снимки линейного крейсера «Дерфлингер», стоявшего на стапеле перед спуском на воду, и они дали очень полезные сведения об особенностях его подводной части, о которых мы даже и не подозревали.

Можно утверждать, что у нас были подробные фотографии всех немецких военных кораблей, вставших в строй до августа 1914 года. Снимки были разложены в хронологическом порядке в штабе военно-морской разведки, что позволяло с первого взгляда обнаружить изменения, особенно после модернизации на верфях арсеналов. Это позволило Адмиралтейству собрать коллекцию точных силуэтов всех боевых кораблей противника, что облегчало их распознание на море.

Незадолго до войны на немецком корабле «Блюхер» была установлена передняя треногая мачта британского образца. Не прошло и недели после того, как корабль покинул арсенал с новой мачтой, как его сфотографировали, и силуэт «Блюхера» был тут же исправлен.

По стечению обстоятельств эта мачта стала виновницей гибели множества немецких моряков в бою у Доггер-Банки, когда сильно поврежденный «Блюхер» тонул. Немецкий «цеппелин» по ошибке принял его за тонущий британский корабль и стал бомбить. Английские миноносцы как раз занимались спасением моряков с «Блюхера», но чтобы уберечься от бомб, они вынуждены были отойти. Результатом стала гибель сотен немцев.

Люди, привлеченные к работе в разведке, первыми поймут глубокую психологию «Утерянного письма» Эдгара Алана По. Им также хорошо понятно, что для сокрытия и раскрытия каких-то секретов нужно пользоваться самыми простыми методами — тем больше вероятность успеха. Впрочем, мы всегда воздавали должное эффективности цензуры, введенной немцами для контроля над публикацией военно-морских новостей, в ответ на политику «Тише! Тише!», разработанную Лордом Фишером. Но если и правда, что эта цензура оставила нас в тумане неведения на несколько лет, то строгая секретность, с которой немцы пытались скрыть все изменения в своем флоте, важные или не очень, часто приводила к результату, прямо противоположному ожидаемому.

Несколько раз агенты нашей разведки попадали на след явно очень важных фактов как раз благодаря выставленным напоказ мерам по их засекречиванию.

Примерами могут послужить испытания артиллерии на «Блюхере» и «Эльзасе» и создание первой немецкой 381-мм пушки. Мы узнали о существовании этой пушки даже раньше, чем она попала на испытания на полигон Круппа в Меппене, просто из-за почти театральных мер предосторожности, окружавших ее.

Точно также произошло с двигателями U-19, первой немецкой подлодки с дизельной силовой установкой. Постройка ее на верфи «Крупп-Германия» в Киле осталась бы в тайне, если бы цех, в котором она стояла, не был бы огражден от соседних цехов заграждениями, обклеенными объявлениями, грозившими всеми ужасными карами тому, кто без разрешения попытается пробраться в цех. Слух о таинственном секретном цехе тут же, разумеется, распространился по всей верфи. А так как на фирме работало шесть тысяч человек, новость вскоре обошла весь Киль. Один из агентов нашей разведки смог ухватиться за ниточку и в результате разузнал все подробности конструкции нового двигателя.

В феврале 1912 года речь Кайзера на открытии заседания Рейхстага ясно предвещала принятие нового закона об усилении военно-морского флота. Для нашей страны было крайне важно узнать, что за закон готовится, потому что в это время британская морская политика в значительной степени определялась тем, что происходило по другую сторону Северного моря. Хотя закон не был представлен на рассмотрение Рейхстага до 14 июня, его содержание было передано в штаб военно-морской разведки Великобритании еще в начале мая. Это было заслугой одного из наших агентов, воспользовавшегося самым простым методом — ему удалось пробраться в типографию, где печатались брошюры с текстом законопроекта для их последующей раздачи депутатам немецкого парламента.

Неудивительно, что это открытие вызвало настоящую сенсацию в Лондоне, так как новая законодательная мера предусматривала увеличение боевой мощи немецкого флота до такого уровня, какой никто не мог бы себе даже представить. Согласно закону, боевой состав «Кригсмарине» в окончательном виде должен был насчитывать 41 броненосец, 20 линейных крейсеров, 40 легких крейсеров, 144 миноносца и 72 подводные лодки, то есть в более чем два раза превышать количество современных кораблей — за исключением миноносцев — которыми Германия не обладала и в 1914 году. Эти цифры, между прочим, не оставляли никакого сомнения в реальности и серьезности немецкой морской угрозы в эпоху, о которой мы говорим. Рассматривая этот период сейчас, с дистанции многих лет, нас ошеломляет тот факт, что так много людей в Англии, включая, конечно, самых умных из наших политиков и общественных деятелей, были слепы и глухи к явным признакам близкой войны, не замечая грозовых туч, собиравшихся на горизонте. Если Армагеддон и застал нас не полностью подготовленными, то это не значит, что мы о нем не были предупреждены.