Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В доказательство регулярных занятий по чтению газет экзаменующиеся обязаны были представить китайские газетные вырезки с русским переводом. Новым требованием при переводных экзаменах после второго года командировки было «умение разбирать и переводить скорописные тексты в общеупотребительном их начертании».

Для японского языка предлагалось знакомить слушателей кроме разговорного с основными особенностями книжного языка, что облегчало бы усвоение последнего в период стажировки. После первого года стажировки слушатели должны были продемонстрировать беглое чтение и хороший перевод с японского на русский язык любой статьи из пособия профессора Е. Г. Спальвина «Японская армия» как наилучшего издания для ознакомления с японскими военными терминами. Использование японских военных уставов для этих целей признавалось нежелательным. Требование программы переводных экзаменов составить записку простейшего содержания при помощи японца и с использованием словарей и пособий было признано слишком сложным после первого года командировки, и его отнесли к переводным экзаменам после второго года.

В меньшей степени изменения касались корейского языка и совсем не затрагивали монгольского. Применительно к корейскому языку признавалось желательным отменить требование программы переводных экзаменов после первого года командировки составить записку простейшего содержания при помощи корейца и с использованием словарей и пособий ввиду сложности этой задачи после первого года командировки. Это требование также предлагалось отнести к переводным экзаменам после второго года командировки.

Деятельность окружной подготовительной школы восточных языков Приамурского военного округа явилась прямым продолжением традиций дальневосточной военно-востоковедной школы, заложенной в период деятельности офицерского отделения Восточного института. Во многом эта преемственность была обеспечена профессорско-преподавательским составом Восточного института и благодаря интеллектуальной и моральной поддержке со стороны офицеров – выпускников института, находившихся на службе в штабе Приамурского военного округа, которые, в силу своего служебного положения, имели возможность влиять на политику командования округа в вопросах подготовки военно-востоковедных кадров. Односторонний характер подготовки военных востоковедов (готовить военных переводчиков, а не ориенталистов), заложенный в руководящих документах военного ведомства, был в условиях Восточного института в значительной степени нивелирован тем высоким уровнем востоковедного образования, который был достигнут в Восточном институте накануне Первой мировой войны. Влияние академической среды Восточного института на подготовку кадров в подготовительной школе было настолько существенным и очевидным, что против этого влияния в штабе Приамурского военного округа образовалась своего рода оппозиция, выступавшая за перевод окружной школы из Владивостока в Хабаровск [1458]. Одним из доводов в пользу переноса школы было стремление сократить непрерывно растущие расходы на оплату услуг профессоров и преподавателей Восточного института [1459]. В силу ряда причин перевод школы в Хабаровск так и не состоялся, и окружная подготовительная школа до последних дней своего существования продолжала готовить кадры военных переводчиков во Владивостоке.

В1911 г., с целью подготовки офицеров Генерального штаба, владеющих восточными языками, ГУГШ установило командирование по очереди от Приамурского и Иркутского военных округов офицеров Генерального штаба в Китай и Японию для изучения китайского и японского языков. К зарубежной поездке допускались офицеры Генерального штаба, уже освоившие основы китайского или японского языков и сдавшие предварительный экзамен по особой программе [1460]. Офицеры командировались в распоряжение русских военных агентов в Пекине и Токио. По истечении первого года языковой стажировки командируемые офицеры сдавали языковой экзамен в Русской императорской миссии в Пекине комиссии под председательством 1-го драгомана миссии. На второй год стажировки оставались только те офицеры, которые по результатам экзамена имели оценки «отлично» или «хорошо».

Первыми в 1911 г. были командированы офицеры Генерального штаба капитан А. А. Татаринов (Пекин, от Иркутского военного округа), подполковник Н. В. Лебедев (Пекин, от Приамурского военного округа), капитан В. А. Яхонтов (Токио, от Приамурского военного округа). Осенью 1911 г. капитан А. А. Татаринов и подполковник Н. В. Лебедев в качестве «иностранных корреспондентов» командировались на большие маневры китайской армии под Пекином. Маневры не состоялись «вследствие возникших в южных провинциях Китая беспорядков». В 1912 г. от войск Приамурского военного округа в Пекин прибыл старший адъютант штаба 10-й Сибирской стрелковой дивизии Генерального штаба капитан А. А. Калинг. В 1913 г. в Пекин командировался помощник начальника разведывательного отделения штаба Иркутского военного округа Генерального штаба капитан И. В. Тонких [1461].

В октябре 1911 г. начальник Генерального штаба генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский поднял вопрос о языковой подготовке офицеров Генерального штаба, проходивших службу в войсках Кавказского и Туркестанского военных округов. В отношении на имя начальника Главного штаба Жилинский интересовался возможностью подготовки офицеров Генерального штаба на базе окружных подготовительных школ восточных языков [1462]. Рассматривалась возможность обучения офицеров на теоретическом 8-месячном курсе без предоставления им права на зарубежную командировку. По завершении теоретического курса в окружных подготовительных школах офицеры Генерального штаба должны были командироваться за рубеж по отдельной программе ГУГШ.

Военный министр Сухомлинов по докладу начальника Главного штаба разрешил подобную подготовку на базе окружных подготовительных школ. Одновременно об этом были уведомлены штабы Кавказского и Туркестанского военных округов. В Кавказском военном округе были даже определены два офицера Генерального штаба для зачисления в подготовительную школу. В связи с этим начальник Генерального штаба был вынужден сделать для начальника Главного штаба необходимые пояснения: «Обращаясь с Вашему Превосходительству с просьбой, я имел в виду лишь получение принципиального согласия на допущение офицеров Генерального штаба к слушанию курса подготовительных школ, с тем, чтобы только по выработке во вверенном мне Главном управлении в подробностях всех условий командирования офицеров Генерального штаба как в подготовительные школы, так и за границу по окончании этих школ, дать начальникам окружных штабов совершенно определенные указания по этому вопросу. <���…> Имею честь уведомить Вас, что мне хотелось разъяснить начальникам штабов соответственных округов о необходимости пока воздержаться от командирования офицеров Генерального штаба в окружные подготовительные школы впредь до проработки этого вопроса и соответствующих распоряжений по вверенному мне Главному управлению Генерального штаба» [1463]. В последующем от идеи подготовки офицеров Генерального штаба в окружных подготовительных школах в ГУГШ отказались.