Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

11 октября 1929 г. комиссия в составе представителей НКЮ, НКВД и ОГПУ приняла предложение Сибкрайисполкома о необходимости усиления репрессий в отношении рецидивистов, притонодержателей и прочих «социально опасных элементов» в виде ссылки и высылки вместо принудительных работ и штрафов. Начальники ИТД составляли списки срочнозаключенных, подлежащих немедленной ссылке и высылке. Эти списки направлялись в адмотделы при окружных исполкомах, которые занимались отправкой освобождавшихся заключенных на места ссылки [757].

14 августа 1929 г. заседание Сибкрайисполкома одобрило резолюцию о внесудебном характере рассмотрения дел по бандитизму, вооруженным грабежам и разбойным нападениям. Несмотря на то, что в письме председателя Сибкрайсуда Веденяпиной наркому юстиции Н.М. Янсону от 12 сентября говорились об отсутствии необходимости введения в Сибири несудебного порядка рассмотрения указанных дел, 5 октября 1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР объявили в крае новый трехмесячник по борьбе с бандитизмом. Для внесудебного рассмотрения дел по ст. 59, п. 3 и 167, п. 3 УК была создана краевая «тройка» в составе первого секретаря крайкома ВКП(б), председателя крайисполкома и полномочного представителя ОГПУ [758].

К концу 1920-х гг. «тройки», наделенные самыми широкими полномочиями по части несудебных репрессий, активно воспроизводились на всех уровнях властной вертикали. Эти чрезвычайные комиссии позволяли в узком кругу в ускоренном порядке рассматривать дела, причислявшиеся к особо политически важным. Для проведения репрессивных акций против наиболее политически значимых групп создавались специальные отделы в структуре ОГПУ. Так, в конце 1927 г. партийное руководство инициировало кампанию по ссылке и высылке коммунистов-оппозиционеров. Операция проводилась под прямым контролем Политбюро. Органы ОГПУ в своих действиях всецело руководствовались директивами Сталина. В марте 1928 г. в целях организации массовых операций против «троцкистов» было создано восьмое отделение при секретном отделе СОУ ОГПУ, которому вменялась борьба с «троцкистской» оппозицией и наблюдение за исключенными из партии. Вопросы применения несудебных репрессий в отношении видных оппозиционеров рассматривались непосредственно в Политбюро. Так, 7 января 1929 г. оно постановило выслать Троцкого за границу за «антисоветскую работу». Выписка из протокола заседания была направлена для исполнения председателю ОГПУ В.Р. Менжинскому [759].

К октябрю 1929 г. в центральном аппарате ОГПУ действовало восемь «троек» при контрразведывательном, специальном, оперативном, транспортном отделах, экономическом управлении и Главном управлении пограничной охраны войск ОГПУ. Существовала «тройка», рассматривавшая дела сотрудников ОГПУ и граждан, отбывших сроки в лагере или ссылке. Циркуляром ОГПУ от 29 октября 1929 г. эти «тройки» были упразднены. Вместо них учреждались три «тройки»: начальника секретно-оперативного управления Артузова, начальника экономического управления Прокофьева и особоуполномоченного Коллегии ОГПУ Фельдмана. Они предварительно просматривали законченные следствием дела, поступавшие из центрального аппарата и местных отделов, и докладывали о них на судебных заседаниях Комиссии или Особого совещания [760].

Копии приговоров Комиссии и Особого совещания отправлялись на исполнение в соответствующий отдел ГПУ – ОГПУ или в адмотдел при губ(окр)исполкоме. Эти органы выносили соответствующие постановления. Губернские адмотделы подчеркивали неготовность местных органов милиции взять на себя дело этапирования ссыльных. Поэтому приговоренные к ссылке по этапу направлялись в район поселения одним конвоем с заключенными. В случае ссылки неэтапным порядком репрессированный освобождался из-под стражи под подписку с обязательством прибыть в назначенное место к определенному сроку. Его могли сопровождать сотрудники ГПУОГПУ или милиции. Граждане, сосланные в Сибирь из европейской части страны, этапировались по железной дороге через пересыльные пункты в Перми, Свердловске, Тюмени, Омске, Новосибирске, Красноярске и Иркутске, где они задерживались на время смены конвоя. Функции пересыльных пунктов исполняли ИТД и изоляторы временного содержания. Граждане, сосланные в Нарымский, Туруханский и Приангарский края, должны были проделывать часть пути к месту назначения по Оби, Енисею и Ангаре в трюмах пароходов. Во время прохождения этапов и заключения в ИТД и изоляторах ссыльные находились на одном довольствии с прочими арестантами. Затраты администрации мест заключения на содержание ссыльных по линии ОГПУ компенсировались из сметы этого ведомства.

К середине 1920-х гг. увеличение численности ссыльных в Сибири привело к обострению проблем, связанных с этапированием репрессированных. Наблюдатели от прокуратуры отмечали плохую организацию доставки ссыльных. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Красноярске, где значительные группы ссыльных скапливались в изоляторе в ожидании начала навигации и отправки в Туруханский край. Окружной прокурор находил, что приток административно-ссыльных порождает ряд конфликтов, связанных с движением этапа и материальным обеспечением ссыльных в пути. Отдел ОГПУ не справлялся с отправкой репрессированных из изолятора по местам ссылки «за отсутствием средств на конвоирование» [761]. 13 марта 1926 г. вопрос об организации ссылки рассматривался на заседании Красноярского окружкома ВКП(б). Было решено усилить надзор за местами заключения и особенно за регулированием движения административно-ссыльных [762].

Выписки из протоколов судебных заседаний Комиссии и Особого совещания, содержащие приговоры в отношении всех ссылаемых в Сибирь граждан, поступали в региональное ПП ГПУ – ОГПУ. Уполномоченный регистрационного отдела ПП ГПУ – ОГПУ своим постановлением определял район поселения репрессированного в пределах Сибири. С вынесением этого решения ссыльный отправлялся в распоряжение соответствующего отдела ГПУ – ОГПУ, который назначал ему конкретный пункт жительства. Приемом и размещением всех ссыльных занимались адмотделы губ(окр)исполкомов и отделы милиции на местах.

По прибытии в пункт поселения ссыльные освобождались из-под стражи и регистрировались в местном представительстве ГПУ – ОГПУ или в отделе милиции. При отсутствии в поселениях представительства ГПУ – ОГПУ их ставили на учет в сельских исполкомах или в отделах милиции по усмотрению уполномоченных ГПУ – ОГПУ. На месте ссыльные получали удостоверения, в которых указывались пункт проживания и частота явки на регистрацию. За ними осуществлялся гласный и негласный надзор. Долгое время оставался нерешенным вопрос распределения полномочий по надзору за репрессированными между органами ГПУ и милиции. Так, 16 декабря 1923 г. Енисейское губсовещание по борьбе с преступностью признало возможным двойное наблюдение за всеми ссыльными: внутреннее (регулярная явка в местный отдел ГПУ) и внешнее (наружное наблюдение со стороны органов милиции при наличии данных, поступивших от заинтересованных органов в адмотдел губисполкома). Однако губернский прокурор настаивал на сосредоточении функции надзора за ссыльными по суду в милиции [763]. Сосланные по приговорам Комиссии рецидивисты также поступали под наблюдение органов милиции.