Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Известный геолог и почвовед Р.С. Ильин, будучи сослан в начале 1927 г. в Нарымский край, с разрешения ОГПУ был немедленно принят на должность научного сотрудника в Васюганскую агрометеорологическую станцию Парабели с окладом 110 руб. в месяц. Здесь он проработал до декабря 1927 г., когда получил разрешение на выезд в Томск. Ильин, по его словам, превратил ссылку в «научную командировку» [914].

Положение основной массы ссыльных специалистов не было стабильным. Иллюстрацией тому служит такой пример. В июне 1929 г. уволился со своего поста заведующий Тискинским опытным полем Васюганской агрометеорологической сети (АМС). При общем недостатке агрономов желающих занять вакантное место в этом отдаленном пункте не оказалось. Поэтому районное переселенческое управление (РПУ) Сибири обратилось в ПП ОГПУ с просьбой разрешить временно принять на эту должность работавшего на Парабельской опытной станции политссыльного Кочаровского. Однако в ОГПУ признали это нецелесообразным.

В августе 1929 г. заведующий РПУ по Сибири Никитин получил письмо от сотрудника Васюганской АМС Черепанова. В письме указывались наиболее важные, по мнению автора, факты влияния ссыльных на положение дел в сети. По его словам, 5 из 17 штатных должностей АМС были заняты ссыльными. На опорной станции в Парабели они занимали должности делопроизводителя, старшего рабочего, наблюдателя и моториста. По мнению Черепанова, бывший врид. заведующего сетью Чертанов, попав под влияние ссыльных, «приучил их к хозяйствованию». Новый заведующий Антропов доверил составление планов ссыльному агроному-экономисту Кочаровскому. Уезжая в командировку, он оставлял своим заместителем Кочаровского, который набирал ссыльных на должности. В конце письма Черепанов заявлял, что работать под руководством ссыльного социал-демократа «ниже его комсомольской чести». «Прошло время, – писал он, – когда использовали специалистов-контрреволюционеров, за 12 лет выковали своих». В ответном письме Никитин поблагодарил Черепанова за бдительность, пообещав принять меры к «оздоровлению аппарата», и попросил почаще сообщать о «ненормальностях». Заведующий Васюганской АМС получил требование руководства немедленно уволить Кочаровского и в дальнейшем воздерживаться от приема на работу ссыльных. Однако должность заведующего Тискинским опытным полем по-прежнему оставалась вакантной. В сентябре 1929 г. Никитин самолично обратился к уполномоченному ОГПУ по Колпашевскому району Томского округа с просьбой разрешить использовать для работы на поле одного из административно-ссыльных специалистов, находящихся в Парабельском районе [915].

Подобное наблюдалось и в Туруханском крае. Так, в конце 1925 г. уволился с должности, неудовлетворенный мизерной ставкой, секретарь местного участкового прокурора. Желающих занять вакантное место не оказалось. Помощник прокурора ходатайствовал перед Сибирской краевой прокуратурой о разрешении принять на работу административно-ссыльного. Однако просьба не была удовлетворена [916].

В 1920-е гг. сибирские предприятия и организации, испытывая острую нужду в специалистах, стали набирать в свои штаты ссыльных. При этом их же руководство с подачи местных властей периодически проводило «чистки» от «чуждых элементов» в лице ссыльных. Клеймо бывшего ссыльного также было достаточным основанием для увольнения. Например, в феврале 1929 г. Туруханский райком постановил не позднее весны уволить с работы сотрудников райисполкома – бывших ссыльных секретаря торгового совещания Тарасенко и старшего бухгалтера Мерзликина. В характеристике, данной партийной комиссией, отмечалось, что они хорошо справляются со своими обязанностями, однако подлежат замене как «чуждый элемент». На этом же основании был снят с работы счетовод фактории бывший ссыльный К.М. Кукладзе [917]. Такие действия местных управленцев дополнительно осложняли условия существования репрессированных в отдаленных местностях.

Лучше складывалась ситуация с занятостью ссыльных в городах, особенно в губернских и окружных центрах. Потребность в квалифицированных кадрах там была настолько сильной, что все ссыльные, обладавшие достаточно высоким уровнем образования и квалификации, несмотря на общую безработицу и препятствия, чинимые властями, находили работу без особого труда. Особенно охотно брали на работу «политиков» из числа жителей центральных городов страны. Значительная их часть находила себе применение на должностях плановиков, финансистов, статистиков, юридических консультантов и технических переводчиков. Они имели возможность трудоустроиться в больницах, школах, библиотеках, музеях, могли заниматься репетиторством.

В некоторых случаях руководители учреждений добивались направления к ним ссыльных, особенно когда речь шла о крупных специалистах. Зачастую это сопровождалось изменением места дислокации репрессированных. Находившийся с начала 1927 г. в ссылке в Нарымском крае Р.С. Ильин в декабре по ходатайству В. И. Вернадского получил разрешение отбывать срок в Томске. Там он был принят на должность почвоведа Томской переселенческой партии. Ильин получил возможность ездить в командировки. Так, в мае 1929 г. он с разрешения ПП ОГПУ выезжал на обследование трассы в Ачинском, Томском и Красноярском округах и пробыл в командировке пять месяцев. Ильин совершал также служебные поездки в Новосибирск [918]. Другой видный специалист, горный инженер Н.Я. Брянцев, сосланный весной 1924 г. в Нарымский край, в октябре того же года по просьбе руководства Сибкрайплана был отправлен в Новониколаевск на работу в эту организацию. Там он вскоре получил должность консультанта секции промышленности и труда, зарекомендовав себя на этом посту, по мнению сибирского руководства, с самой лучшей стороны [919].

В марте 1924 г. сосланный в Сибирь «контрреволюционер» Н.М. Серков по ходатайству Бурятского наркомздрава получил разрешение выехать на службу в Верхнеудинск как основатель кумысолечебного курорта и уникальный специалист. Ссыльному Ф.М. Шескину в апреле 1924 г. по ходатайству краевой конторы Госбанка было временно позволено остаться в Новониколаевске для работы в этой конторе под поручительство граждан Певзнера и Грингафа. В сентябре 1924 г. ссыльного Б.А. Яблокова как специалиста-травильщика по просьбе Сибкрайиздата временно оставили в Новониколаевске для работы в цинкографии краевого издательства [920].

Большим спросом в сибирских городах пользовались специалисты в области фармацевтики. В мае 1926 г. ПП ОГПУ в ответ на ходатайство управляющего конторой Сибмедторга постановило разрешить сосланному в Канский округ по ст. 98 УК Ю.М. Зингеру отбывать оставшийся срок ссылки в Минусинске по причине острой нужды в аптекарях. На таком же основании ссылка М.Л. Абрамовича в Илимский край была заменена на ссылку в Тару. В июне 1926 г. химику-фармацевту из Керчи Б.Л. Крепсу также заменили место ссылки: вместо Илимского края его отправили в Рубцовск [921].