Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 9. Л. 123. Председателем Сибирской краевой комиссии был Н. Ростопчин (СибРКИ), членами Ю. Фигатнер (Сиббюро ВЦСПС) и Б. Бак (ПП ОГПУ).

Власть и интеллигенция… (конец 1919–1925 г.). С. 235–237.

Там же. С. 238.

Советская Сибирь. 1925. 1 янв. Среди «вычищенных» преобладали представители средних слоев города и деревни: мещане (27,6 % из числа «вычищенных»), потомственные и почетные граждане (4,3 %), дворяне (3,7 %), купцы (3,6 %), лица духовного звания (2,6 %), прочие (29,4 %), а также рабочие и крестьяне («большинство только по названию» – 28,8 %). Выходцы из рабоче-крестьянской среды были служащими в первом поколении (возможно, среди них встречались и интеллигенты-разночинцы, указывавшие в анкетах, что они из рабочих или крестьян).

ГА РФ. Ф. Р-1235. Оп. 140. Д. 202. Л. 29.

ГА РФ. Ф. Р-1235. Оп. 140. Д. 202. Л. 39. В 1923 г. XII съезд РКП(б) принял резолюцию по докладу ЦК, в которой впервые после окончания Гражданской войны задача «радикальной переделки и систематического улучшения всего госаппарата» ставилась «на очередь как первостепенная… которая будет выполнена лишь в течение ряда лет и лишь при величайшей осторожности и продуманности принимаемых мер реорганизации». См.: КПСС в резолюциях… Изд. 8-е. М., 1970. Т. 2. С. 407.

По мнению Н.В. Валентинова, наибольшие успехи нэпа пришлись на конец 1924 – начало 1926 г. Именно в это время многочисленные кадры беспартийной интеллигенции, трудившиеся во всех хозяйственных областях, «чувствовали себя огромной творческой силою», испытывали надежды на «благостную эволюцию власти», поверили в возможность построения в стране, ушедшей от «военного коммунизма», удобного для всех классов общества «дома». См.: Валентинов И. (Вольский Н.) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП: (Воспоминания). М., 1991. С. 25–26.

В ходе обсуждения во ВЦИК вопросов о полномочиях комиссий «по чистке», прав и возможностей трудоустройства (восстановления на прежней работе) уволенных по «чистке» работников, Наркомат юстиции РСФСР в своем отношении от 23 июля 1925 г. высказал следующее мнение: поскольку «чистка» госаппарата проводилась не на почве формально-правовой базы, а на основании инструкций, издававшихся в «смешанном партийно-советском порядке», выдача комиссиями по «чистке» удостоверений о запрещении поступать на службу в госучреждения «представляется несомненно незаконной» как противоречащая Кодексу законов о труде и Уголовному кодексу. – ГА РФ. Ф. Р–1235. Оп. 140. Д. 202. Л. 7.

«Чистка» была организована по следам уголовного дела о растратах и разного рода злоупотреблениях («дело Лосевича»), по которому к судебной ответственности был привлечен ряд сотрудников Иркутского губсовнархоза, подведомственных ему и связанных с ним организаций, предприятий.

ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 27. Л. 1–2. На этом же заседании 6 октября 1926 г. были обозначены некоторые принципиальные положения, которыми руководствовалась комиссия. В частности, иркутская комиссия выделила четыре категории «вычищенных»: нулевая – наиболее вредный элемент, подлежащий высылке через ГПУ с обязательной «мотивировкой» Сибкрайисполкома; первая – лица, не допускающиеся на службу в другие советские учреждения (их фамилии следовало опубликовать в печати); вторая – также не допускать на «другую службу», но фамилии не публиковать; третья – лица, работающие не по специальности («вычистить» с правом поступления на другую советскую службу). Было решено сделать заседания комиссии по «чистке» закрытыми с обязательным присутствием на них представителей окротдела ГПУ, РКИ совпрофа, представителя профорганизации проверяемого учреждения, секретаря ячейки и руководителя учреждения. Вызывавшиеся на комиссию сотрудники учреждения опрашивались персонально, но каждый не более 10 мин. Увольнения производились через руководителей учреждений. См.: ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 27. Л. 2–3.

Власть труда. 1926. 10 окт.

ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 27. Л. 66–69. По нулевой категории были «вычищены» сотрудники городского коммунального отдела ст. бухгалтер П.А. Закревский (41 год, из мещан г. Благовещенска, образование среднее, «состоит регентом церковного хора», в горкоммунотделе с 1922 г.); юрисконсульт Ю.Н. Ераков [36 лет, из дворян г. Иркутска, военный следователь в старой армии (прапорщик), товарищ прокурора окружного военного суда при Колчаке, участник карательных экспедиций, в горкоммунотделе с декабря 1924 г.]. Закревский был на подозрении по «делу Лосевича» («знал о злоупотреблениях», не привлечен к суду ввиду отсутствия достаточных улик), характеризовался как «сомнительная политическая личность», бюрократ, «вредный элемент в советском учреждении». О Еракове (он был по совместительству также юрисконсультом Сиблестреста) говорилось, что он «ненавидит Соввласть», состоял на особом учете ГПУ как бывший белый офицер, «имеет широкую связь с местным антисоветским элементом». Обоих, как социально-вредных (социально-опасных) в «местных условиях» было решено выслать из пределов округа через окротдел ГПУ. По той же (нулевой) категории были уволены с высылкой из Иркутска через окротдел ГПУ машинистка горкоммунотдела Ю.Н. Ткачева (28 лет, из дворянок г. Иркутска, образование среднее), секретарь промуправления ОМХа О.В. Берстель (35 лет, дочь генерала, расстрелянного советскими войсками, из княжеской семьи) – за связь с людьми, арестованными по «делу Лосевича», пренебрежительное отношение к работе, враждебное отношение к соввласти и т. д. См.: Там же. Л. 9, 10, 25. По первой категории был уволен, например, завхоз ОМХа И.П. Преловский (66 лет, из духовных г. Иркутска, окончил духовную семинарию) – полковник старой армии, «ярый монархист, политически неблагонадежен», состоит на особом учете в ОГПУ, «должности не соответствует»; бухгалтер ОМХа А.А. Белоголовый (50 лет, из почетных граждан г. Иркутска, отец бывший крупный фабрикант) – бывший мировой судья, монархист, из известной в городе «реакционной семьи, ненавидящей Соввласть и партию» (родственники – офицеры, каратели); счетовод Сиблестреста Д.Е. Хитун (31 год, из черниговских дворян) – бывший белый офицер, участник колчаковского карательного отряда, состоял на особом учете в ГПУ, «отношение к власти отрицательное. Братья – белые эмигранты с 1917 и 1920 г. (оба бывшие офицеры)». См.: Там же. Л. 24, 64.

В список «по должностям», приведенный А.Г. Ремейко, были включены 10 чел.: управделами – царский генерал, служивший у Колчака, завхоз – полковник, зам. зав. финансово-счетным подотделом – сын фабриканта, зам. зав. другим подотделом – полковник, служивший у Колчака, зав. подотделом – чиновник особых поручений при губернаторе, редактор «Губернских ведомостей», консультант – помощник прокурора при царе и Колчаке, бухгалтер – «убежавший (добровольно эвакуировался) от советских войск из Вятской губ. (Почему убежал оттуда? Почему не вернется назад?)» и т. д.