Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Заявления эти были, однако, не более чем пропагандистской уловкой. Частное предпринимательство не исчезло, а лишь ушло в тень, где и продолжало оказывать огромное влияние на развитие всего общества.

Тема частного предпринимательства в 1920-е гг. не получила должного развития в историографии, что, впрочем, вполне объяснимо. Трактовка предпринимателей как «буржуазной занозы в здоровом теле советского общества» отвращала историков от занятия этой темой. В советское время исследователи придерживались разных, иногда даже противоположных точек зрения на отдельные вопросы, касающиеся частного предпринимательства и частных предпринимателей. Однако в целом для историографии этого периода характерно отрицательное отношение к деловым людям. Уже в 1920-е гг. начали закрепляться догмы, которые в течение последующих 60 лет воспроизводились без изменений в любой работе, посвященной периоду нэпа.

Большинство советских исследователей имели перед собой негативный образ «буржуа», основными качествами которого были стремление к наживе, эгоизм, властолюбие и т. д. Под этот образ стремились подогнать эмпирический материал. Советские историки, хотя и были ограничены идеологическими рамками, достаточно хорошо осветили вопросы, связанные с государственной политикой по отношению к частному предпринимательству. Ими были исследованы формы и методы частного предпринимательства в период нэпа, введен в оборот большой корпус источников. Вместе с тем многие проблемы, касающиеся самоорганизации предпринимателей, их культуры, политической деятельности и образа жизни, оказались вне поля внимания советских историков. В публикациях безосновательно утверждалось, что «стратегической целью нэпманская буржуазия ставила “мирную” постепенную подготовку буржуазного переворота», «налицо был ее союз с кулачеством» и т. д. [332] Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975. С. 193.

В постсоветский период появилось немало работ, посвященных истории частного предпринимательства в Советском Союзе. Для них характерны новые подходы и сюжеты, не типичные для советской историографии. Так, очень плодотворным, на наш взгляд, представляется изучение частного предпринимательства 1920-х гг. в контексте истории российского и мирового предпринимательства. Однако нельзя не отметить, что, несмотря на отсутствие идеологического пресса, современные историки во многом следуют схемам, разработанным их предшественниками. Например, согласно лучшим традициям советской историографии, почти все исследования, посвященные советским «буржуа», ограничиваются 1920-ми гг. [333] Исключение составляют статьи Е. Осокиной и J. Hessler, в которых авторы описывают частное предпринимательство в 1930-е гг.: Осокина Е.А. Предпринимательство и рынок в повседневной жизни первых пятилеток // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999; Она же. 1936–1941. Предпринимательство и рынок в период свободной торговли // Там же. 2000. М., 2000; Hessler J. A Postwar Perestroika? Toward a History of Private Enterprise in the USSR // Slavic Review. 1998. №. 3. P. 57. Подразумевается, что после окончания нэпа частное предпринимательство в СССР перестало существовать.

Аналогичная тенденция прослеживается и в зарубежной историографии. Западные (преимущественно американские и немецкие) историки очень детально изучали «теневую экономику» в Советском Союзе в 1970–1980-х гг. Период нэпа, хотя и в гораздо меньшей степени, также был исследован. Однако связь между частным предпринимательством периода нэпа и «теневой экономикой» зрелого социализма, между нэпманами и подпольными бизнесменами 1970-х гг. не рассматривалась вообще. Однако без ее анализа, на наш взгляд, невозможно восстановить историю частного предпринимательства в СССР и понять сущность советского общества в целом.

В данном разделе будут проанализированы процессы формирования и эволюции социальной группы частных предпринимателей на протяжении всего предвоенного периода. Мы попытаемся определить место и статус группы частных предпринимателей в составе социальной структуры советского общества, а также численность, состав, структуру социальной группы предпринимателей в Сибирском регионе и основные сферы их социальной активности. Важно проанализировать самосознание и ценностные ориентации предпринимателей, а также степень их влияния на остальное общество.

Большая часть раздела написана на сибирских материалах. Использованы также источники, относящиеся к другим географическим регионам. Это необходимо особенно при рассмотрении 1930-х гг., для которых характерна скудость источниковой базы, при которой не всегда возможно проследить региональную специфику частного предпринимательства.

Ключевыми в данной работе являются термины «социальная группа», «социальный статус» и «предпринимательство». Под социальной группой понимается совокупность людей, которые определенным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою принадлежность к данной группе и считаются членами этой группы с точки зрения других. Социальный статус трактуется как мера общественного престижа. Статус дает человеку определенные права и накладывает определенные обязанности. Социальный статус отличается от законодательного статуса. Законодательный статус также предполагает определенные права и обязанности, но, в отличие от социального статуса, не является объективной оценкой той позиции, которую группа или отдельный человек занимают в общественной иерархии. Законодательный статус определяется государством, поэтому может не отражать реального положения субъекта на иерархической лестнице. Термин «предпринимательство» используется в достаточно широком смысле. Это самостоятельная деятельность людей, связанная с организацией разного рода предприятий и получением прибыли. Предпринимательство бывает легальное и нелегальное. В данной работе анализируются оба вида предпринимательской деятельности. Для обозначения субъекта предпринимательской деятельности используются термины «предприниматель» и «нэпман» – общеупотребительное название частников в 1920-х гг.

Хронологически работа делится на две части. Первая часть посвящена истории предпринимателей в период нэпа (1921–1929 гг.), вторая – истории частных предпринимателей в 1930-е гг.

Для того чтобы определить численность нэпманов, необходимо очертить границы этой социальной группы. Сделать это непросто, потому что даже в 1920-е гг. единого мнения о ее составе не существовало. В этот период статистические органы относили к нэпманам всех граждан, владевших частными предприятиями – промышленными или торговыми. Нэпман определялся как хозяин, владелец частной собственности. К нэпманам относили даже мелких торговцев, вся собственность которых состояла из лотка для торговли вразнос. По данным всеобщих переписей населения, в Сибири в 1923 г. проживало 84 322, а в 1926 г. – 119 686 нэпманов [334] Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы: от возрождения к ликвидации. Барнаул, 1998. С. 67, 125. . Очевидно, что такой подход к определению социальной группы нэпманов был продиктован идеологией и не соответствовал реальности.