Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Таким образом, свою имперскую карьеру Кастилия начала, имея явно нездоровую аграрную систему. За порогом постоянно маячила carestia (засуха), а на плечах земледельцев, не имевших ни должных стимулов, ни должного вознаграждения за свои труды, лежало слишком тяжелое бремя. Но потенциальная опасность такой близорукой политики с легкостью игнорировалась, поскольку одновременно с этим в других отраслях кастильской экономики отмечалось бесспорное процветание. Конец XV века был периодом заметной экономической экспансии. И внешняя и внутренняя торговля оживились, а восстановление мира после долгой гражданской войны принесло городам Кастилии новую уверенность и ощущение безопасности.

Экономические достижения Фердинанда и Изабеллы состояли не столько в нововведениях, сколько в создании условий, в которых существующий экономический потенциал Кастилии смог по-настоящему реализоваться. В мирный период конца XV века взошли семена, посеянные в течение предшествующих сотен лет, и политика Католических королей была направлена на то, чтобы получить с этих всходов максимальный урожай. Они видели свою задачу в регулировании и организации, чтобы решительное, зачастую сбивчивое и беспорядочное экономическое развитие в более ранние годы не было потеряно зря или обращено вспять. В этом ключе нужно рассматривать проведенную ими в 1483 году реорганизацию ярмарок в Медина-дель-Кампо, и более поздние попытки – хотя и безуспешные – объединить ярмарки в Вильялоне и Медина-дель-Риосеко с ярмарками в Медина-дель-Кампо, с целью добиться одновременно и большей эффективности, и большей централизации. Но больше всего внимания они уделяли регулированию торговли шерстью. Здесь, как и в других вопросах, имелся очевидный фундамент, на котором можно было строить. Уже существовала система flotas – конвоев для перевозки кастильской шерсти в Северную Европу; в центре торговли шерстью Бургосе существовала крепкая купеческая гильдия, имевшая своих представителей во Франции и Фландрии. Изгнание иудеев в 1492 году нарушило связность рынка шерсти, и потребовалось восстановить работу системы экспорта, для чего Католические короли в 1492 году учредили в Бургосе знаменитый Consulado.

Consulado, как и многие другие институты, учрежденные в Кастилии под руководством Фердинанда, имел арагонское происхождение. Он сочетал в себе функции гильдии и купеческого суда и существовал в нескольких городах Арагонской короны с конца XIII века. В Валенсии Consulat de la Mar был учрежден в 1283 году, за ним в 1343 году за ней последовала Майорка, а в 1347 году Барселона, и к середине XV века в странах Леванта насчитывалось восемь Consulats. В Бургосе уже существовала своя купеческая гильдия, но она не имела юридической власти, которой обладал Consulado. Таким образом, учреждение Consulado в Бургосе было на руку и местным купцам, и Фердинанду и Изабелле, которые видели в нем идеальный орган для стимулирования торговли шерстью и приведения ее под централизованное управление. Шерсть подготавливали для продажи на внутреннем рынке Кастилии, продавали купцам и экспортерам на ярмарках, а затем перевозили в Бургос, служивший своего рода центральным складом. Однако Бургос находился в сотне миль от ближайшего порта, и 15–20 тысяч тюков на мулах доставляли из Бургоса в Бильбао, откуда одна-две флотилии ежегодно перевозили шерсть в Антверпен.

Бургос, несмотря на отсутствие в нем порта, получил полную монополию на торговлю с севером через Кантабрию. Являясь естественным связующим звеном между производителями и экспортерами шерсти, он один мог выдавать разрешения на отправку шерсти из портов Кантабрии. В ситуации роста торговли система, вероятно, работала хорошо. Экспорт шерсти продолжал расти, и Католические короли пытались стимулировать развитие торгового флота, предлагая субсидии на строительство судов более 600 тонн (размер, подходящий больше для военных, чем для торговцев), и приняв в 1500 году закон о навигации, по которому кастильские товары должны были экспортироваться кастильскими судами. Но монополия, которой пользовался Бургос, имела свои изъяны, и прежде всего тот, что она усугубляла и без того ожесточенное соперничество Бургоса и Бильбао. Бильбао обладал природными преимуществами перед Бургосом и, кроме того, был центром развивающейся в Бискайе торговли железом. Уже в 1500 году центр начал перемещаться из Бургоса в Бильбао и, в конце концов, в 1511 году Фердинанд, уступив давлению купцов Бильбао, разрешил создание в нем Consulado для Бискайи.

Несмотря на все первоначальные трудности, система Consulado предоставляла такие очевидные удобства, что казалось естественным расширить ее и на торговлю с Америкой. Таким образом, Consulado Бургоса, который сам был создан по образу и подобию барселонского Consulat, стал образцом для знаменитого Casa de Contratacion (Дома торговли), учрежденного в Севилье в 1503 году. Несмотря на то что следующие десятилетия стали свидетелями ряда экспериментов, прежде чем система окончательно оформилась, это положило начало монополии Севильи на торговлю с Новым Светом, продлившуюся два столетия. Возникнув, эта монополия как-то незаметно стала казаться естественной формой организации коммерции в Кастилии.

Учреждение в Кастилии арагонских экономических институтов не ограничилось созданием Consulados. Оно проявилось в реорганизации гильдий кастильских городов. В Средние века кастильские короли не проявляли благосклонности к гильдиям, и те в значительной степени оставались благотворительными организациями, не игравшими существенной роли в экономической жизни страны. Вместе с тем в Арагонской короне это были тщательно выстроенные корпорации, скрупулезно организовавшие жизнь своих членов и поддерживавшие высокие стандарты мастерства путем регулирования процесса обучения, проверок и постоянного контроля. После того как Фердинанд стал королем, политика в отношении гильдий в Кастилии изменилась. Была внедрена система каталонско-арагонских гильдий, и города получили разрешение создавать корпорации различных ремесел.

В результате во времена экономической экспансии Католические короли привнесли в коммерческую и производственную жизнь Кастилии жесткую корпоративную структуру, которая уже демонстрировала признаки банкротства в Арагонской короне. Трудно определить экономические последствия этой политики, но в целом такое впечатление, что в Кастилии, к несчастью, насаждалась полномасштабная система гильдий со всеми ее многочисленными атри бутами, тогда как в других частях Европы уже начиналось неуверенное движение в сторону более свободных форм организации производства. Даже кратковременные последствия неустанной законодательной активности Католических королей для кастильского производства были, пожалуй, не такими благоприятными, как это подчас считается. Три ведущие производственные отрасли кастильской короны – железные мануфактуры на севере, производство тканей в центре страны и шелковое производство в Гранаде – нуждаются в подробном изучении, прежде чем можно будет делать выводы, но по общему впечатлению о каком-то особенном прогрессе речь не шла. Производство шелка из-за восстания в Альпухаррас было временно переведено из Гранады; производство тканей испытывало трудности из-за импорта иностранных тканей в обмен на экспорт необработанной шерсти из Кастилии. Более того, изгнание иудеев лишило кастильское производство и квалифицированных мастеров, и столь необходимого капитала. Регулирование и ограничения здесь скорее препятствовали, чем помогали. Примечательно, что те производства, которые выглядели процветающими, на поверку оказались либо местными домашними мастерскими, либо специализированными люксовыми производствами, как изготовление ювелирных украшений в Толедо и севильская керамика. Эти производства были сильно ограничены в размере и не поддавались точному контролю.