Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Члены audiencias и советов имели то же социальное происхождение, что и королевские секретари. Карл V и Филипп II старательно следовали практике Католических королей, ограничивая назначение представителей высшей знати должностями военачальников и вице-королей. Для службы при дворе и в судебных трибуналах они выбирали людей из семей идальго. Однако, в отличие от секретарей, это были люди, получившие образование в университетах и прежде, чем они поступили на королевскую службу, имевшие определенный опыт службы в церкви или юридическую практику. Один или два счастливца, получившие место в audiencia, могли надеяться, в конце концов, продвинуться в один из советов, а место в Совете Кастилии было пределом мечтаний. Это означало, что к моменту достижения карьерной вершины они были уже людьми немолодыми, заботившимися только о том, чтобы спокойно сидеть на высоком пос ту, которого они наконец достигли. Кроме того, их достаточно обширные познания в области права не всегда являлись самым необходимым для решения стоявших перед ними задач. Так, в Совет по финансам очень редко попадали люди, имевшие опыт в деловой сфере, или купцы, а юридическое или теологическое образование было, возможно, не лучшей подготовкой для решения исключительно сложных вопросов кастильской экономики.

Однако возраст и некоторая ограниченность знаний советников были далеко не главной проблемой советов. Кастильцы постоянно жаловались на продажность и взяточничество королевских чиновников и не в последнюю очередь советников. Внимательное наблюдение за деятельностью чиновников посредством visitas и residencias обеспечивало определенный контроль над практикой взяточничества, но возможностей для получения мзды было предостаточно, а не поддаться соблазну сложно. Карл V верил, что Кобос не брал крупных взяток, но он начал свою жизнь без гроша в кармане, а закончил с годовым доходом около 60 000 дукатов, что ставило его в один ряд с богатейшими кастильскими грандами. Значительную часть этого богатства составляли подарки императора в награду за службу, но человек, занимавший такой пост, как Кобос, мог с легкостью обеспечить себе большой доход, пользуясь своим влиянием.

В то время как карьера Кобоса ярко иллюстрирует возможности, открывавшиеся перед успешным королевским чиновником, она также дает представление о том давлении, которому он подвергался. В иерархических европейских обществах XVI века пределом мечтаний считалось быть принятым в аристократических кругах. Человек даже самого скромного происхождения мог, в конце концов, осуществить эту мечту с помощью богатства или королевской милости. И того и другого можно было добиться на королевской службе, хотя и не всегда строго ортодоксальными способами. Поскольку признаком настоящего аристократа являлась демонстрация своего богатства, многим амбициозным королевским чиновникам приходилось постоянно тратить, а это порождало потребность постоянно получать. Кобос получал землю и строил дворцы. Он покупал гобелены, картины и драгоценности, окружал себя всеми атрибутами аристократической жизни, и на склоне лет обеспечил себе признание, о котором мечтал. Его дочь вышла замуж за герцога Сесса, сын стал маркизом Камараса и основателем новой аристократической династии. Но лестница, по которой ему пришлось подниматься, была головокружительной спиралью, и только немногие смогли бы повторить его путь на самый верх.

Однако соблазн подняться был непреодолимым. А общепринятых способов сделать это совсем не много. Кобосу повезло в том, что он неизменно пользовался расположением короля, поэтому его путь наверх оказался сравнительно гладким. Но на долю большинства чиновников такие милости выпадали редко, а жалованье, на которое полагалось жить, было абсурдно низким и очень часто задерживалось. Хотя низкое жалованье служащих являлось неизбежным результатом больших финансовых потребностей короны, оно вместе с тем было следствием осознанной королевской политики, поскольку предполагалось, что чиновник, получающий маленькое жалованье, будет работать усерднее в надежде на получение mercedes – премий. Теория выглядела остроумно, но результаты оказались катастрофическими. Зажатому между своими социальными обязательствами и невозможностью их выполнения чиновнику приходилось искать способы дополнительного заработка, для чего испанская административная система великодушно предоставляла различные возможности.

Коррупция среди членов советов отражала характер не только испанской системы управления, но и общества, которым она управляла. Это общество имело гораздо больше сходства с другими европейскими обществами XVI века, чем часто принято считать. Построенное по принципу пирамиды с королем в вершине, испанское общество, естественным образом, смотрело на короля как на источник протекции, которая просачивалась сверху вниз сквозь разные социальные слои посредством обычной системы отношений патрона и клиентов. Но король, имевший так много подданных на таком множестве различных территорий, не мог жаловать свои милости на основании персонального знания о получателях, которое возможно только в таких маленьких обществах, как елизаветинская Англия. Именно поэтому функция, выполнявшаяся советами, играла такую важную роль. Король был бы завален бесчисленными прошениями от тех, кто в общепринятой терминологии того времени утверждал, что оказал ему определенные servicios (услуги. – Пер. ), за которые он требовал справедливых mercedes – вознаграждений. Концепция услуг и вознаграждений, сохранившаяся со времен гораздо более близких личных отношений между королем и его подданными, неизбежно нуждалась в формализации в изменившихся условиях XVI века. Это и было сделано за счет перенаправления прошений в советы, которым полагалось просеивать их и передавать свои рекомендации королю.

Поскольку король обычно действовал в соответствии с рекомендациями советов, советники получали большие возможности для покровительства, которыми они, естественно, старались пользоваться в полную силу. Просители mercedes – доходного места, почестей, дворянских титулов – предпринимали вполне очевидные шаги, чтобы их прошение было рассмотрено и по возможности удовлетворено, и низкооплачиваемые советники едва ли могли устоять перед их предложениями. Трудно придумать более яркую иллюстрацию того, какие проблемы могли возникнуть в результате насаждения новой бюрократической системы в обществе, которое по своей сути все еще оставалось средневековым, поскольку советы наследовали черты средневековых царствований с их обязательствами управлять, отправлять правосудие и раздавать милости, что создавало многочисленные возможности для коррупции. Таким образом, сама по себе коррупция была всего лишь еще одним аспектом огромной проблемы, стоявшей перед Испанией XVI века, – проблемы построения современной государственной системы на экономическом и социальном фундаменте, который все больше устаревал.