Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Растущая турецкая угроза в Западном Средиземноморье действительно имела существенное влияние на характер развития Испании XVI века. Европа Карла V оказалась перед лицом мощного государства, созданного специально для войны, государства, обладавшего и денежными, и людскими ресурсами имперского масштаба. Угроза для Испании была очевидна. Ее побережья оставались не защищенными от нападения, поставки зерна из Сицилии с легкостью могли быть перекрыты, а значительная доля мавританского населения являлась потенциальным подрывным элементом, имевшим прекрасную возможность пособничать нападению Османов на испанскую землю. Таким образом, Испания, находившаяся на передовой линии, являлась естественным бастионом Европы на пути турецкой атаки. Государства Арагонской короны были слишком слабы, чтобы отразить турецкую атаку, да и Кастилии тоже требовалась оборонительная линия за пределами ее собственных границ. Императорский титул Карла мог обеспечить все это. Для защиты Италии и Сицилии и, следовательно, самой Испании от нападения турок он мог привлечь финансовые и военные ресурсы своих многочисленных владений, морские силы своих союзников-генуэзцев и займы германских банкиров. Какими бы слабыми ни были связи между его владениями, они определенно могли сформировать достаточно плотный заслон, чтобы остановить дальнейшее наступление турок и обеспечить ресурсы для успешной обороны, которые эти территории не смогли бы обеспечить себе сами.

Однако то, что владения Карла занимали полконтинента, имело для Испании ряд недостатков. И в частности, тот, что он был слишком занят проблемами Германии и войнами с Францией, чтобы последовательно проводить наступательную политику в отношении державы Османов. Захват Туниса в 1535 году так и остался отдельным инцидентом, и, в конце концов, средиземноморская политика Карла стала ограничиваться только ожиданием. Кастильские и арагонские подданные Карла ясно видели, что императорский титул их правителя оборачивался постоянными обязательствами, заставлявшими его часто отклоняться от строго средиземноморской политики и требовать от них приносить значительные и продолжительные жертвы ради целей, казавшихся им далекими и ненужными. Но правда и то, что в период царствования Карла V и его преемника Испания наслаждалась бесценной благодатью мира на своей земле, тогда как значительные области Европы стали театром нескончаемых войн. Но хотя Испания избежала ужасов войны, она, и в особенности Кастилия, почти постоянно пребывала в состоянии боевой готовности, участвуя в войнах иногда за себя, но столь же часто за других. Карл непрерывно настаивал, что эти войны в конечном счете обернутся выгодой для его испанских подданных, и ему удалось заставить многих кастильцев отождествлять себя и свою страну с его крестовым походом против турок и еретиков. Поддерживая в Кастилии традицию крестовых походов и придавая ей новые цели и направления, он, несомненно, следовал этой психологической потребности. Но цена была высокой, поскольку бесконечное продление крестового похода предполагало продление архаичной социальной организации, характерной для общества крестоносцев. Кроме того, это означало, что институты и экономика Испании XVI века, как и ее империя в целом, складывались и изменялись на мрачном фоне непрекращающейся войны.

Если доминирующей темой в истории Испании при Карле V была война, то второй по значимости можно считать бюрократизацию. Чтобы управлять Испанией и ее заморскими владениями и мобилизовывать ее ресурсы для ведения войны, требовалось большое количество чиновников. Карл был и до конца оставался правителем старого типа, которому нравилось лично вести в бой свои армии и лично править своими подданными. Но чисто физические проблемы, связанные с управлением огромными территориями, разбросанными на огромных расстояниях, требовали новых бюрократических методов и административных процедур, которые постепенно заменили бы управление с помощью устных приказов на управление с помощью письменных инструкций, то есть на управление с помощью бумаг. Уже в царствование Филиппа II казалось немыслимым, что Карл V однажды, попросив подать ему перо и чернила, обнаружил, что во дворце их попросту нет. Замена короля-воина Карла V на Филиппа II, проводившего свой рабочий день за письменным столом в окружении кипы документов, ярко символизирует трансформацию Испанской империи времен конкистодоров в империю гражданских служащих.

Характер и время этой трансформации определялись конституционными особенностями испанских королевств, завоеванием империи в Америке и требованиями войны. Уже к 1522 году стало ясно, что существующая система управления не соответствует требованиям, которые предъявляет к ней новое время, и верховный канцлер Гаттинара задумался о рационализации и улучшении испанской государственной машины. С 1522 по 1524 год он реформировал Совет Кастилии, создал Совет по финансам, реорганизовал управление Наваррой и учредил Совет Индий. Эти реформы создали модель управления испанской монархии, действовавшую на протяжении всего XVI столетия. В 1555 году они были дополнены выведением итальянских дел из ведения Совета Арагона и созданием специального Совета Италии, но в остальном система осталась без изменений.

По своей сути это была система согласований, соответствовавшая принципам, заложенным еще при Фердинанде и Изабелле (см. схему 3). Такая система хорошо подходила для специфических нужд такой разбросанной географически и разнообразной конституционально империи, как Испания. Очевидно, что эффективная система управления для испанской монархии должна была учитывать и длительные отлучки императора из его испанских владений, и настоятельное требование этих владений в отношении скрупулезного сохранения их законов и обычаев. В то же время она должна была иметь какой-то административный центр для координации действий. Создание системы советов хорошо отвечало этим потребностям.

Основная цель советов состояла в консультировании монарха. Это означало, что советы должны были обслуживать короля, а в периоды его отсутствия – регента. Тот факт, что двор часто переезжал с места на место, а также отсутствие постоянной столицы до тех пор, пока Филипп II в 1561 году не выбрал Мадрид, существенно усложняли решение этой задачи, поэтому в эти годы Вальядолид все больше превращался в административную столицу государства. В то же время Кобос, предпринимая шаги по обеспечению преемственности и связности административной системы, планировал создание архива официальных документов. До этого одни государственные бумаги хранились в замке Сеговии, другие – в Медина-дель-Кампо, третьи – в канцелярии Вальядолида. С 1543 по 1545 год был издан приказ о переносе всех государственных бумаг в Симанкас и передаче их из ведения чиновников в ведение вновь назначенных хранителей архива. Архиву в Симанкасе суждено было пережить множество превратностей, и государственные чиновники (особенно в XVII веке) частенько, покидая свой пост, игнорировали приказ передавать все бумаги в архив, или передавали не все. Но, по крайней мере, теперь в Испании был центральный архив, соответствовавший новому бюрократическому государству.