Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В первые годы царствования Филиппа II фракцию Мендоса при дворе возглавлял фаворит и наперсник короля Руй Гомес де Сильва, принц Эболи. Сын португальских аристократов, он приехал в Испанию ребенком со своим дедом по материнской линии, mayordomo mayor (главным мажордомом. – Пер. ) императрицы Изабеллы, и вырос во дворце вместе с Филиппом. После воцарения Филиппа он, Эболи, был назначен государственным советником и в 1559 году женился на капризной и амбициозной, сумасбродной и непостоянной донье Анне де Мендоса. Власть Руя Гомеса над королем, к которому он относился с тщательно выверенным легким почтением, делала его чрезвычайно влиятельной фигурой среди придворных и естественным лидером тех, кто не любил герцога Альбу. К последним относился секретарь Антонио Перес, который с легкостью сошелся с принцем Эболи и после смерти принца в 1573 году стал его преемником в качестве лидера фракции Эболи. То, что Антонио Перес примкнул к этому лагерю, было вполне естественно, поскольку его отец враждовал с герцогом Альба и, кроме того, его жена происходила из семьи ярых антикомунерос Коэльо, чей дом в Мадриде был разрушен во время восстания сторонниками комунерос из семьи Сапата.

Фракции Эболи и Альба боролись, прежде всего, за влияние на короля и, как следствие, контроль над патронатом. Но, кроме этого, они традиционно или в силу сложившихся обстоятельств представляли противоположные точки зрения, оформившиеся в ходе дискуссий о революции в Нидерландах. Если герцог Альба и его друзья выступали за безжалостное подавление восстания, то фракция Эболи питала к восставшим сдержанную симпатию и стремилась уладить дело путем переговоров. Это правда, что выбор Альбы для подавления восстания опирался на твердую приверженность его сторонников при дворе политике репрессий, но все признаки указывают на то, что эта политика соответствовала взглядам самого Альбы на правильную организацию испанской монархии. Много лет спустя, в ходе обсуждения в Государственном совете определенных проблем с Арагоном, Альба сказал, что, будь у него три или четыре тысячи солдат, он уничтожил бы все арагонские свободы. На это член фракции Эболи, маркиз де лос Велес, ответил, что не стоит давать такого совета королю, если он не хочет потерять свои территории, а чтобы сохранить их, нужно уважать их фуэрос и соблюдать условия, на которых они были унаследованы.

Эта стычка в совете позволяет считать, что две фракции стояли на противоположных позициях по проблеме организации империи: фракция Альбы видела решение в кастильском национализме, подразумевавшем уничтожение провинциальных свобод, а фракция Эболи, как указывал Фурио Серол, стояла за «арагонское» федералистское решение. Отправив в Нидерланды Альбу, король выступил в пользу «кастильского» подхода, но его готовность придерживаться этого подхода определенно зависела от степени успеха Альбы. Когда к 1573 году, после шести лет террора, стало ясно, что Альба проиграл, он был снят со своего поста.

Провал Альбы расчистил дорогу для фракции Эболи, но к этому времени она пришла в состояние некоторого замешательства. Председатель Совета Кастилии кардинал Эспиноса, поддерживавший Эболи по вопросу о Нидерландах, утратил расположение короля и вскоре после этого в сентябре 1572 года умер (якобы был убит). Но что еще важнее, в июле 1573 года скончался сам Эболи. Теперь реальное лидерство обезглавленной партии перешло к Антонио Пересу. Перес приобрел полезного, хотя и неопытного в политике, союзника в лице епископа Кироги, ставшего преемником Эспиносы на посту Великого инквизитора. Но фракции был нужен лидер-аристократ, и такого удалось найти только в 1575 году, когда Перес заключил сделку с бывшим врагом клана Мендоса третьим маркизом де лос Велес (сыном командующего гранадской кампанией, умершего в 1574 году) и обеспечил его назначение в Государственный совет. У фракции имелась ясная программа для представления ее Филиппу в качестве альтернативы политике Альбы – программа, сформулированная не кем иным, как Фурио Серолем. «Лекарство» Фурио от проблем с Нидерландами представляло собой ряд мер, нацеленных на умиротворение и примирение. Сюда входил роспуск созданного Альбой в Нидерландах «Совета проблем», отказ от взимания десятины, а также определенные позитивные конституционные предложения, полностью соответствовавшие подходу Эболи к управлению империей, в частности, гарантированное королем сохранение традиционных законов и свобод Нидерландов и назначение голландцев на государственные посты в Индиях, Италии, Сицилии и ряде других мест.

Человеком, которого выбрал Филипп для проведения поли тики умиротворения Нидерландов, стал дон Луис де Рекесенс, в то время губернатор Милана, член одного из самых знатных семейств Каталонии и свекор дона Педро Фахардо, вскоре ставшего третьим маркизом де лос Велес. Отправляясь в Нидерланды осенью 1573 года, Рекесенс гордился тем, что не зависит ни от одной из придворных фракций. Но «арагонское» решение проблемы Нидерландов, если таковое намеревались применить, оказалось не более реалистичным, чем «кастильское» решение герцога Альбы. Политика умиротворения и примирения была возможна только при жестком контроле над армией, но начало 1570-х годов – период, когда севильская торговля с Америкой переживала рецессию, – было временем острой нехватки королевских финансов, и Филиппу становилось все труднее обеспечивать регулярные выплаты войскам, находившимся в Нидерландах. В марте 1574 года Филипп согласился объявить восставшим всеобщее помилование (с множеством исключений) по образцу помилования, объявленного Карлом V после восстания кому нерос. Но в апреле войска взбунтовались и пошли на Антверпен, и, хотя бунт был подавлен, инцидент вызвал такую тревогу, что объявление о помиловании, сделанное Рекесенсом в июне, не имело успеха.

В течение следующего года в деле примирения не было достигнуто никакого прогресса, а финансовое положение усложнилось еще больше. 1 сентября 1575 года случилось второе «банкротство» Филиппа, когда он задержал выплаты банкирам. Задержка расстроила тонкий механизм кредитования, с помощью которого осуществлялись переводы денег из Кастилии во Фландрию. Кастильские ярмарки оказались парализованы; в начале 1575 года закрылись два севильских банка; а генуэзцы отказались брать на себя новые asientos, пока не будет достигнуто урегулирование. В условиях задержки жалованья испанская армия в Нидерландах (в которой на 1575 год было всего 3000 испанцев против 25 000 немцев и 8000 валлонов) проявляла растущее беспокойство. Рекесенс, который уже давно болел, умер 5 марта 1576 года, и с его смертью исчезла единственная пользовавшаяся некоторым авторитетом фигура рассыпающегося испанского режима. Теперь недовольные мятежные войска остались без хозяина. Шли месяцы, а деньги так и не поступали, и случилось то, чего можно было ожидать. 4 и 5 ноября войска взбунтовались и разграбили Антверпен.