Елена Соломински - Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии

Б. Л. Гершун отметил:

« Ему давали из уважения к его почтенному возрасту, из уважения к большому авторитету, к его светлому прошлому, богатому прекрасному делами. Ему никто не решался отказать. Благодаря Якову Львовичу, Союз собирал значительные суммы, гораздо большие, чем собирают в таком богатом городе с большой еврейской колонией, как Париж» 645. Тот же автор писал: «Сила Тейтеля была не в уме, но в глубоком знании людей, их достоинств и недостатков. Престиж бывшего единственного еврея-судьи в России, безыскусная речь, простота и естественность подхода к людям, приятного внешность бодрого крепыша-старика с милой, лукавой и привлекательной улыбкой – все содействовало успеху миссии Тейтеля. Можно с уверенностью сказать, что благодаря Тейтелю, привлекавшему средства, и комитету, организовавшему помощь, Союз русских евреев был самым крупным и лучшим благотворительным делом не только Берлина и Германии, но и других центров сосредоточения еврейской эмиграции » 646.

А. А. Гольденвейзер, часто сопровождавший Тейтеля в поездках, отмечал:

« Бывало, облюбует Яков Львович какой-нибудь город или страну и задумает отправиться туда для сборов. Он слабо знает географию, историю, язык этой страны и даже не пытается пополнить свои сведения. Его решение о поездке принимается на основании непроверенных слухов и рассказов ходоков. Яков Львович сообщает о своем новом плане своим сотрудникам. Благоразумные люди начинают его отговаривать. Он как будто колеблется… Но не верьте! Он только для вида колеблется: в душе он решил ехать и не успокоится, пока не приведет свой замысел в исполнение… Он едет «открывать» новую страну для своих сборов примерно так, как некогда Колумб … Секрет успеха его поездок, прежде всего, в том, что он решается на то, на что другой – возрастом помоложе, но душой постарше – никогда бы не решился; но также и в том, что в каждом новом месте умеет найти нужных людей и заставить их служить своим целям. …Найдя старого приятеля, Яков Львович умеет не только возобновить знакомство, но и тут же превратить его в своего помощника и данника. Наряду с этим, Яков Львович умеет впервые встретившись с человеком любого возраста в течение пяти минут превратить навсегда его в своего близкого друга и соратника. Так во всех городах, куда Яков Львович совершал свои налеты, он создавал группы людей, душевно ему преданных, готовых помогать и работать для его цели…» 647.

Б. Л. Гершун отмечал, что Тейтель «не владел ни одним иностранным языком, являлся с переводчиком, и тем не менее производил неизгладимое впечатление… Тейтель совершенно не считался ни с уставом, ни с установленными комитетом планами помощи и оказывал помощь там, где в ней надо было отказывать, и в порядке нарушавшем план, намеченный комитетом… и казначею приходилось мириться с действиями этого enfant terrible Союза. Но энергией этого «нарушителя порядка» питалась деятельность Союза» 648Л. Г. Добрая, дочь юриста Г. М. Бараца и жена председателя Союза русских евреев во Франции, в прошлом киевского банкира Ю. Доброго, вспоминала: «…творить добро могут многие – редко лишь в тех размерах и с таким постоянством, как это делал Яков Львович, а для того, чтобы быть действительно добрым, нужен специальный дар, нужно родиться добрым. Конечно, есть люди добрые по натуре, но зарывающие свой талант в землю, и доброта их остается бесплодной. Что поражало в Якове Львовиче, это то, что в нем сочетался этот дар душевной доброты с чрезвычайной деятельностью. Сколько на свете есть довольно добрых людей, но грешащих пассивностью. С другой стороны, часто приходится встречать людей, даже творящих добро, но сухих, от которых веет холодом. Яков Львович же излучал душевную теплоту. В этом была его сила, это было залогом его громадного успеха в деле помощ и» 649.

Важно и то, что Яков Тейтель был одним из первых лидеров восточноевропейского еврейства, который стал активно использовать локальную и международную прессу в интересах продвижения дел беженцев и имени Союза, регулярно информируя общественность на всех языках – русском, немецком, английском, идише – об успехах и о проблемах Союза (вспомним, что еще в студенчестве, призывая к созданию еврейской либеральной газеты, он аппелировал к европейскому опыту: «Пора нам подражать западноевропейским братьям: пора вооружиться словом, этим божественным орудием»). Для людей разных культурных и религиозных традиций он был, прежде всего, важнейшим моральным авторитетом русской и еврейской колонии Берлина как до эмиграции, так и в беженстве.

Во многих делах Тейтеля поддерживала его жена, Екатерина Владимировна. Ее пример стал для Тейтеля определяющим: он высоко ценил роль еврейской женщины – верного помощника, соратника в общественной работе, активно привлекал женщин к работе Союза. В самые трудные времена именно активисткам Союза он доверял работу по сбору средств и контакты на местах. Таким образом ему удавалось объединять семьи и поколения, включая в работу все больше людей, в т.ч. из разных социальных кругов.

Тейтель неутомимо помогал молодежи еще в царской России. В эмиграции он оказался не менее нужен новому поколению, а контакты, возникшие в России, в эмиграции стали работать на него. Своим опытом, энтузиазмом и преданностью делу Тейтель оказал влияние на новое поколение еврейских общественных лидеров, выходцев из России, которые в довоенный и послевоенный периоды заняли ключевые посты в германских и международных еврейских и нееврейских организациях социальной и культурной направленности: на Леонтия Брамсона (председатель в Берлине Всемирного союза ОРТ), А. А. Гольденвейзера (инициатор Тейтелевского комитета во Франции, соучредитель Союза русских евреев в США), Г. Б. Слиозберга (председатель Союза русских евреев во Франции), Н.Л. Аронсона (председатель Тейтелевского комитета в Париже), Т. Аронсон (директор Тейтелевского Дома детей и юношества в Берлине), Б. А. Членова (представитель Тейтелевского комитета в Щвейцарии), Т. Левину (глава Дамского кружка Совета русских евреев (до войны) и руководитель комитета помощи беженцам «Очаг» в Париже и Ницце после войны), Д. М. Кадинскую (член правления Союза русских евреев в Америке), поэта Ю. Д. Бруцкуса (до войны член правления ОРТа, после войны: почетный президент Союза русских евреев в Америке до 1951 г.), М. Л. Вишницера (до войны секретарь Общества помощи немецких евреев, в 1951 г. – Председатель Союза русских евреев в Нью-Йорке), Якова Фрумкина (председатель Союза русских евреев в Германии в 1933–1935 гг., после войны – председатель Союза русских евреев в США (в 1956 г.)), философа и культуролога Аарона Штейнберга (в 1948–1968 гг. руководитель отдела культуры Всемирного еврейского конгресса и его представитель в ЮНЕСКО) и на многих других. Своим другом и наставником Тейтеля считали и представители немецкого еврейства – Альфред Клее, председатель Общества еврейских общин Германии, а также Бернгард Канн, заместитель представителя европейского отделения «Джойнта» в 1930-е годы и др.