Денис Козлов - Во главе действующего флота

Наконец, усложнение условий вооруженной борьбы, появление новых форм и способов военных действий обусловили необходимость адаптации системы военного управления к изменившемуся характеру вооруженного противоборства, предъявили более высокие требования к обеспечению устойчивого, непрерывного, оперативного и скрытного управления войсками и силами. Опыт войны с Японией свидетельствовал о появлении признаков качественных изменений в оперативно-стратегическом содержании борьбы на море, что резко повысило роль стратегического планирования применения сил флота.

Модернизация системы органов военного управления в 1905–1912 гг. проводилась на двух уровнях — внутриведомственном (повышение эффективности функционирования системы управления внутри Военного и Морского министерств) и надведомственном (формирование механизма координации усилий оборонных министерств).

Целесообразность заблаговременного (в мирное время) планирования применения сил флота и необходимость постоянного общего руководства морскими силами на разных театрах из единого центра стали очевидны еще в ходе Крымской войны 1853–1856 гг. Поэтому в 1863 г. при канцелярии управляющего Морским министерством вице-адмирала Н. К. Краббе появилось «военно-морское отделение», призванное заниматься проблемами развития отечественных морских сил и изучением состояния иностранных флотов.

В соответствии с новым «Положением об управлении морским ведомством», утвержденным 3 (15) июня 1885 г., был воссоздан Главный морской штаб, на формирование которого были обращены штаты и кадры Инспекторского департамента, упраздненного 20 февраля (4 марта) 1884 г. [78] Монаков М. С., Родионов Б. И. и др. Указ. соч. С. 36. . Статьей 29 «Положения…» начальник штаба (по существу, третье лицо в морском ведомстве — после генерал-адмирала и управляющего Министерством) объявлялся помощником управляющего « во всем, что касается охранения дисциплины во флоте и боевой его готовности » [79] Цит. по: Кондратенко Р. В. Морская политика России 80-х годов XIX века. СПб.: ЛеКо, 2006. С. 137. . Многочисленные функции, очерченные этой расплывчатой формулировкой, ранее в большинстве своем возлагались непосредственно на генерал-адмирала, а теперь были распределены между двумя отделами Главного морского штаба — военно-морской и личного состава (приложение 1). Военно-морской отдел отвечал за обучение личного состава, контролировал хозяйственную деятельность команд, собирал и систематизировал сведения об иностранных военных и коммерческих флотах, морских коммуникациях, разрабатывал ежегодные программы плавания и наблюдал за их выполнением, вел списки судов и « делопроизводство по приготовлению их к боевым действиям » [80] Свод морских постановлений. Издание 1886 года. Книга первая. Общее образование управления Морским Ведомством. СПб., 1887. С. 8–9. . В отделах работало всего 13 офицеров, поэтому перспективное планирование сводилось лишь к разработке судостроительных программ, управление же силами — к контролю выполнения программ плавания. Не способствовал повышению эффективности работы Главного морского штаба и сложившийся там стиль работы. « Немногочисленные делопроизводители не справлялись с обильным потоком информации, да и не стремились усердствовать, не будучи энтузиастами каждого из многочисленных дел, находившихся в их ведении », — замечает Р. В. Кондратенко, детально исследовавший деятельность центрального аппарата морведа России в 80-х годах XIX века [81] Кондратенко Р. В. Морская политика России 80-х годов XIX века. С. 263. . В результате штаб практически не мог влиять ни на мобилизационную готовность сил, ни на организацию их боевой подготовки.

В ходе обсуждения новой редакции «Положения…» вице-адмиралом И. Ф. Лихачевым, морским агентом во Франции и Англии, среди прочих новаций была высказана идея о создании Морского генерального штаба по образцу генштаба «сухопутного». В июне 1888 г. И. Ф. Лихачев, к тому времени вышедший в отставку, развил и аргументировал свой проект в пространном «этюде» под заголовком «Служба генерального штаба во флоте», анонимно опубликованном в журнале «Русское судоходство» [82] В 1912 г. работа И. Ф. Лихачева с комментариями Г. А. Леера была опубликована «Морским сборником» и издана Морским министерством отдельной брошюрой. . Помимо Главного морского штаба, являвшегося, по существу, административно-кадровым органом министерства, автор предлагал учредить Морской генеральный штаб, важнейшей функцией которого определить « заблаговременное изучение и составление стратегических планов ведения войны… в случае разрыва и столкновения с каждым из морских и приморских государств, которое может сделаться нашим противником » [83] Лихачев И. Служба генерального штаба во флоте // Морской сборник. 1912. № 11. С. 58–59. . По мнению И. Ф. Лихачева, « недостаток настоящего положения в том и состоит, что, с одной стороны, обязанности, касающиеся «подготовки к войне», не выяснены и не разграничены довольно точно и подробно, а, с другой, что нет особенного специального для этой цели персонала » [84] Там же. С. 60. .

И. Ф. Лихачев

Автора не смущало то обстоятельство, что подобных органов управления не существовало ни в одном флоте. « Ничто не мешает нам сделать первый шаг и показать пример хорошего порядка и устройства. Нужно только небольшое усилие патриотизма и веры в самих себя, в собственный разум и здравый смысл », — писал И. Ф. Лихачев [85] Там же. С. 57. .

Однако идея создания Морского генерального штаба встретила весьма прохладный прием со стороны руководства морведа. Так, управляющий Морским министерством адмирал И. А. Шестаков полагал достаточным расширение функций военно-морского ученого отделения и с некоторым скепсисом отнесся к проекту И. Ф. Лихачева и особенно к претензии последнего на пост начальника нового штаба. В блокировании данной инициативы сыграло свою роль и отсутствие вплоть до конца 1880-х годов сколь-нибудь заметных приращений в корабельном составе флота. Кроме того, в условиях кампании по минимизации расходов, которой ознаменовались первые годы царствования Александра III, появление нового структурного подразделения центрального аппарата Морского министерства выглядело явно неуместным.

Очевидно, что при правильной постановке работы военно-морского ученого отделения его структура и штат были достаточны для выполнения функций «генерального штаба флота» в 1880 — начале 1890 гг., когда морские силы были немногочисленны, и при военном конфликте с первоклассной морской державой России пришлось бы ограничиться обороной отдельных пунктов побережья и развертыванием крейсеров на океанские коммуникации неприятеля. К концу же XIX столетия Российский флот вышел на третье место в мире по количеству боевых кораблей основных классов, и Россия, таким образом, впервые в своей истории вошла в число ведущих морских держав мира. Тем не менее, первая попытка создания полноценного органа стратегического управления флотом была предпринята только осенью 1902 г.