Александр Бендин - Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи

Согласно с моим мнением Комитет признал, что меры эти должны касаться:

1) упрочения и возвышения русской народности и православия, посредством устройства быта крестьян и распространения общественного образования в духе православия и русской народности, так чтобы не было и малейшего повода опасться, что край может, когда-либо, сделаться польским.

2) улучшение быта православного духовенства, с поставлением его в положение независимое от землевладельцев, для того чтобы оно совокупно с народом могло твердо противостоять польской пропаганде, которая, без сомнения, еще некоторое время будет пытаться пускать свои корни.

3) преграждение римско-католическому духовенству возможности противодействовать постановлениям правительства, посредством учреждения за ним повсюду строжайшего наблюдения и неукоснительного взыскания за всякое отступление от законного порядка и, в особенности, за манифестации в смысле польской пропаганды.

4) замещение лицами русского происхождения высших служебных мест, а равно мест отдельных начальников и тех, которые находятся в непосредственном соприкосновении с народом;

5) водворение русского элемента в крае посредством поселения русских крестьян и продажа имений русским всех сословий» [422].

Принципиальная новизна политических решений М. Н. Муравьева заключалась в том, что впервые в Российской империи было сформулировано идейное обоснование для активного проведения системных региональных реформ, направленных на модернизацию Северо-Западного края. Впоследствии эта ведущая, созидательная мотивация была удачно определена Львом Тихомировым как «русская идея М. Н. Муравьева» [423]. Реформы виленского генерал-губернатора не только ускорили процесс социально-экономического и правового освобождения крестьян, начатый в 1861 г., но и позволили внести принципиальные изменения в положение сословий, этнических групп и конфессий Северо-Западного края.

Реформы М. Н. Муравьева, соответствовавшие критериям модернизации (образование, социально-экономическая и административно-правовая эмансипация), представляли собой политическую форму идеологии формирующегося русского национализма, в качестве идеологов которого выступали М. Н. Катков, А. Ф. Гильфердинг, И. С. Аксаков. В качестве идейной мотивации для проведения реформ в пользу русского населения края эти публицисты и ученые указывали на общерусскую этническую солидарность, конкретным проявлением которой должно было стать восстановление исторической справедливости по отношению к угнетенному белорусскому народу.

Газета «День», издаваемая И. С. Аксаковым, так писала об этом национальном долге образованной России: «Мы виноваты перед вами; простите нас… Мы, русское общество, как будто забыли о существовании Белоруссии; мы долгое время не знали о той глухой, неизвестной борьбе, которую вели белорусы за свою народность и веру со своими могущественными, сильными, хитрыми и богатыми, со всех сторон окружающими их врагами — польщизной и латинством» [424].

Идеи общерусской солидарности, излагаемые учеными и публицистами, по своему содержанию выходили за рамки усвоенного бюрократией донационального сословно-династического имперского патриотизма [425]. Перемены, происходившие в общественном сознании России, получали практическое подтверждение. По словам Г. И. Киприановича: «В период мятежа на защиту попранных интересов православия и русской народности в западной России горячо сталитакие первоклассные публицисты, как Катков, Аксаков, а также профессор Коялович — в своих многочисленных статьях исторического и публицистического содержания. Не только они, но и все русское общество выразило сочувствие к своим западным братьям многочисленными пожертвованиями в пособие духовным лицам, потерпевшим разорение от польских мятежников, а также в пользу беднейших церквей и на школы народные» [426].

Иван Сергеевич Аксаков, публицист, издатель газеты День, один из лидеров славянофильского движения

Александр Федорович Гильфердинг, славяновед, историк, публицист и фольклорист

Новая политическая практика, порожденная чрезвычайными обстоятельствами восстания, вызвала необходимость модернизации идейных основ и социально-этнических целей политики, которую традиционно проводило правительство в западных регионах Российской империи. Представления о приоритетных интересах русского народа и его Православной церкви в специфических условиях Северо-Западного края показали свою способность к распространению и воздействию на политические решения администрации.

Поэтому меры, принятые М. Н. Муравьевым с целью «утвердить благосостояние сельского населения», имели ярко выраженную целевую идеологическую мотивацию. Это позволило придать им точную этническую и конфессиональную направленность, сформулированную в категориях «восстановления и упрочения русской народности и православия» [427].

Трагический опыт восстания 1863 г. свидетельствовал о том, что многие причины, его породившие, крылись в том типе колониальных отношений, которые основывались на исторически сложившемся господстве польского дворянства над русским крестьянским большинством Северо-Западного края. Дальнейшее сохранение социально-экономических и культурных основ этого господства делало неизбежным и существование потенциальной угрозы польского сепаратизма на западных окраинах Российской империи. Задачей М. Н. Муравьева стала разработка и реализация комплекса эффективных и взаимосвязанных мер, долгосрочный характер которых позволил бы упразднить возможность повторения этих опасных событий.

Михаил Никифорович Катков, публицист, издатель газеты Московские ведомости

Начало процесса деколонизации края М. Н. Муравьев усматривал в достижении полной экономической независимости крестьян от польских помещиков-землевладельцев на условиях более выгодных, нежели у крестьян центральной России, увеличении земельных наделов, повышении интенсивности труда и развитии крестьянского самоуправления [428].

Речь шла об окончательном утверждении крестьянской собственности и водворении на прочном основании «начало русской народности и православия… потому что, все дело наиболее заключается в сельском населении, которое в душе русское, но было загнано и забито» [429].