Александр Бендин - Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи

Однако аргументы М. Н. Муравьева не встретили понимания министра внутренних дел. Поэтому Муравьев 17 марта 1864 г. вынужден был обратиться к председателю Комитета министров П. П. Гагарину с просьбой ускорить процесс принятия решений об уменьшении «чрезмерно высоких оброков, следующих с крестьян в пользу помещиков». Муравьев настаивал, чтобы его предложения приняли силу закона в форме высочайших повелений или указаний к исполнению [439].

Сопротивление своим действиям в пользу крестьян Северо-Западного края, которое встретил Муравьев среди правительственной бюрократии, основывалось на принципиально разной оценке степени политической опасности, которую представляли для государства польские помещики. Противники и критики Муравьева исходили из представлений, что после подавления восстания и наказания виновных следует вернуться к прежнему порядку управления краем и вновь проникнуться доверием к польским панам, которые выказывают теперь «покорность и преданность» правительству. Следовательно, необходимо было пойти навстречу представителям своего сословия — помещикам, которые жаловались на несправедливость и строгие меры по отношении к ним со стороны правительственных органов.

М. Н. Муравьев был решительным противником такой «великодушной, но неосторожной доверчивости», будучи твердо уверенным в том, что заверения польских панов о своей политической лояльности России есть «ложь и обман». Будучи, в отличие от своих петербургских противников, в непосредственной гуще событий восстания с его жестокостью, насилием и ложью, Муравьев был твердо уверен, что: «Помещики же поляки, здешняя шляхта, ксендзы, чиновники католического исповедания и прочие разночинцы все почти без исключения всегда были и будут отъявленными врагами России».

Мыслящий в политических категориях «друг-враг», М. Н. Муравьев хорошо усвоил уроки предыдущей политики «уступок, снисхождения и примирения с польским элементом», которая неизменно заканчивалась восстанием, направленным на отторжение Северо-Западного края от России. Следовательно, и очередная попытка превратить реального «врага» в условного «друга» неизбежно завершится тем же кровавым результатом.

С точки зрения М. Н. Муравьева, единственным политически ответственным решением в этой ситуации становилось оказание максимальной поддержки «другу», которым являлось на деле западно-русское крестьянство. Для этого, действуя в рамках закона, нужно было принести часть экономических интересов своих сословных собратьев — мятежных польских помещиков — в жертву интересам верноподданного крестьянства.

Такой подход к крестьянской реформе представлялся Муравьеву не только политически целесообразным, но и социально справедливым, так как крестьяне края были в значительной степени обезземелены помещиками, в период, предшествовавший их освобождению.

В политической лексике М. Н. Муравьева цель проводимых им реформ формулировалась жестко и бескомпромиссно: «Мы должны, не обинуясь идти этим путем, невзирая ни на какие возгласы и водворять здесь Русскую народность совершенным подавлением польского элемента. Всякая другая система действия будет гибельна для нас и поведет к тому, что настанет время, когда мы должны будем лишиться всего края» [440].

Следуя путем достижения максимально возможных уступок крестьянству, М. Н. Муравьев в записке императору от 14 мая 1864 г. сформулировал ряд предложений об устройстве быта крестьян Северо-Западного края. На заседании соединенных комитетов Главного об устройстве сельского состояния и Западного, которое состоялось 21 мая, записка была рассмотрена. Принятые комитетами решения позволяли крестьянам губерний Виленской, Гродненской, Ковенской и Минской, которые были обезземелены помещиками с 1846 по 1857 г., получить по три десятины земли. Крестьянам возвращались также земли, отобранные у них помещиками после 1857 г.

Были приняты также решения, чтобы поверочные комиссии Северо-Западного края, действовавшие на основании Инструкции, утвержденной генерал-губернатором, осуществляли правильную оценку земельных угодий, предоставленных крестьянам в собственность. Был определен порядок разверстания угодий, предоставленных крестьянам в собственность по обязательному выкупу в Северо-Западных и белорусских губерниях. Получили положительное решение вопросы об обязательном для помещиков отпуске топлива крестьянам-собственникам в Северо-Западных губерниях и об устройстве вольных людей, населяющих Западный край. Император Александр II на журнале Соединенных комитетов в 25 день мая 1864 г. соизволил написать собственноручно «Исполнить» [441].

Благодаря настойчивым и умелым действиям генерал-губернатора, который должен был отстаивать свои предложения в Западном комитете, Главном комитете об устройстве сельского состояния и министерстве внутренних дел, первый этап выкупной операции завершился в течение двух лет [442]. С помощью русской администрации крестьяне стали собственниками земли. Эта масштабная реформа, проведенная в столь короткий срок, сделала М. Н. Муравьева «освободителем крестьян Северо-Западного края».

Как уже отмечалось, проведение выкупной операции сопровождалось мерами М. Н. Муравьева по наделению обезземеленных крестьян земельными участками. Хотя не все проекты, предлагаемые генерал-губернатором, были реализованы до конца, все же часть батраков, кутников и вольных людей смогли получить земельные наделы [443].

В проведении крестьянской реформы ярко проявились качества М. Н. Муравьева как политика и администратора, ясно понимавшего цель проводимой им крестьянской реформы и тактические меры, направленные на ее реализацию. С точки зрения главного начальника края, цели и методы крестьянской реформы в Северо-Западном крае должны были коренным образом отличаться от преобразований, происходивших в «православной России», в которой «народ, дворянство, духовенство соединены одним вероисповеданием, одинаковыми чувствами преданности к государю и любви к России». Поэтому правительство, выполнявшее положения Манифеста от 19 февраля 1861 г., стремилось, по мнению М. Н. Муравьева, к тому, чтобы в России «сколь можно менее разъединять давнишнюю связь, соединяющую два сословия, на которой основана сила и незыблемость государства».

Однако в Северо-Западном крае сложилась принципиально иная ситуация. События восстания недвусмысленно показали, что единственной опорой правительства в крае является освобожденное крестьянство. Следовательно, задачи обеспечения безопасности государства настоятельно требовали разъединения сельского населения с «прочими враждебными правительству сословиями, особенно с землевладельцами польского происхождения». В этой связи целью муравьевской реформы становилось максимальное «уничтожение влияния помещиков польского происхождения на крестьян, обеспечением сих последних земельными угодьями, уничтожением разорительных для них чиншей и оброков и возвращением крестьянам тех участков, которых помещики их лишили» [444].