Александр Бендин - Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи

Руководящее значение, принадлежавшее в восстании польскому дворянству и римско-католическому духовенству, явилось решающим основанием для превращения этих привилегированных сословий в объект политики «обрусения» края. В результате эти сословия утратили роль доминирующего социально-этнического маркера, который традиционно идентифицировал Северо-Западный край в качестве польского. Однако разгром регионального польского сепаратизма не привел к устранению колониальной элиты из социально-экономической и религиозно-культурной жизни края. В социально-правовой иерархии Российской империи польское дворянство и римско-католическое духовенство региона сохранили привилегированный статус и экономическую основу своего социального и культурного превосходства над другими сословиями.

Памятник графа М. Н. Муравьева в Вильне

Однако, вследствие поражения восстания и реформ, направленных на системное «обрусение» края, реальные возможности этой элиты в воспроизводстве колониальных отношений и эксплуатации крестьянства были существенным образом ограничены. С этой целью М. Н. Муравьевым были внесены перемены в этнический состав института мировых посредников и губернских администраций, польские чиновники повсеместно заменялись русскими. В короткий срок была создана новая, русская администрация края, ставшая эффективным инструментом политики «обрусения». Проведение реконкисты, культурной и церковной, в свою очередь позволило значительно сократить результаты культурной и религиозной экспансии польско-католической элиты и поставить духовенство «терпимой» Римско-католической церкви под строгий административный контроль, делавший католический клир политически безопасным для государства.

Твердый политический курс на поддержку и развитие «православия и русской народности», взятый главным начальником края, основывался на его глубокой убежденности в том, что этот регион исторически, этнически и конфессионально является русским, следовательно, неотъемлемой, легитимной частью Российской империи. Столь же глубоко было его убеждение в неизменной политической враждебности к России региональной элиты — польского дворянства, шляхты и римско-католического духовенства.

Именно поэтому главной социальной опорой российской власти в регионе М. Н. Муравьев считал православное духовенство и крестьянское, в первую очередь, русское (православные белорусы, малороссы и старообрядцы) население Северо-Западного края. Как показали события восстания, народный монархизм, русское самосознание и православная вера белорусского населения проявили себя в качестве ведущих факторов, способных надежно обеспечивать целостность и безопасность России на ее западных рубежах. В то же время целью реформаторских действий М. Н. Муравьева было превращение всего крестьянского сословия Литвы и Белоруссии в силу, лояльную российскому правительству.

Рассчитанная на долгосрочную перспективу, политика «обрусения» края носила целевой и разнонаправленный характер. Меры, предпринимаемые М. Н. Муравьевым в отношении польско-католической элиты, становились проявлением внешнего господства с характерными для него ограничениями, запретами, принудительными финансовыми сборами и административным контролем. В частности, М. Н. Муравьев заставил туземную колониальную элиту оплатить из собственных средств издержки, понесенные правительством при подавлении восстания и наказании виновных. Полученные таким образом значительные ресурсы были использованы для помощи семьям, пострадавшим от насилий и террора повстанцев и финансирования реформ в пользу «православия и русской народности».

По отношению же к русскому и литовскому населению Северо-Западного края администрация графа Муравьева выполняла внутреннюю регулирующую роль, направленную на его социально-экономическое, культурное и этническое развитие. В целом же политика «обрусения» края была подчинена задачам обеспечения безопасности Российской империи на ее западных рубежах.

Практическим результатом осуществленных реформ и последующего действия введенной Муравьевым «системы» управления краем стала существенная ломка указанных колониальных отношений, вызванных длительным господством туземной польско-католической элиты. В общем русле Великих реформ императора Александра II региональные реформы графа Муравьева занимают особое место. По сути, — это второе освобождение крестьян Северо-Западного края, предпринятое после издания манифеста 1861 г. Причем освобождение не только экономическое и социальное, но и этническое и культурное, движимое новыми идейными мотивами и ценностными установками.

Западно-русское крестьянство, бывшее ранее объектом колониальной эксплуатации польского дворянства, под воздействием социально-экономических и культурных преобразований, вошедших в историю как политика «обрусения», начало трансформироваться в субъект деколонизации Северо-Западного края. В лице этого крестьянства российское правительство получило массовую социальную опору, что и подтвердили впоследствии события первой русской революции 1905–1907 гг. и выборы в Государственную Думу в предвоенный период.

Убедительная победа, одержанная графом Муравьевым в споре об идентичности Северо-Западного края, стала отправной точкой для формирования и функционирования институтов, способствовавших улучшению социально-экономического положения крестьянства в условиях пореформенного развития региона. В свою очередь деятельность таких субъектов деколонизации, как Православная церковь, система народного просвещения, губернская администрация, учреждения науки и культуры сделали возможным этническое и культурное развитие западно-русского населения, которое основывалось на сочетании местных традиций с ценностями и нормами общерусской культуры.

Ведущую роль в политике просвещения народа стали играть обновленные и созданные вновь учебные заведения Виленского учебного округа. Общая реформаторская деятельность М. Н. Муравьева, А. П. Ширинского-Шихматова и И. П. Корнилова создала условия для появления новой интеллектуальной элиты Северо-Западного края. Западно-русская интеллигенция, светская и духовная, вышедшая из социальной среды, созданной институтами деколонизации, совместно с российскими учеными начала изучение истории, этнографии и культуры населения, проживавшего в Северо-Западном крае. Политически и религиозно активная часть этой интеллигенции стала организатором и участником движения православных братств, а затем и политической мобилизации православного электората для участия в выборах в Государственную Думу в 1906–1912 гг.