Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

После посещения смоленского лагеря большой группой детей боярских во главе с кн. Леонтием Шаховским (о чем говорилось в предшествующей главе) подчинились Сигизмунду III Ржева-Володимирова и Зубцов. 5 марта 1610 г. их население привел к присяге королевский дворянин Федор Сколок. В Зубцове присягу принесли местные дети боярские, «посадцкие попы и уездные», посадские люди Зубцова, крестьяне села Фаустова гора [449] С6. РИО. Т. 142. Стб. 77–81. . Во Ржеве присягу принесли только дети боярские вместе с группой «дворян розных городов» [450] Там же. Стб. 81–82. . Хотя при посещении ржевскими и Зубцовскими дворянами королевского лагеря была достигнута договоренность о том, что воеводы обоих городов останутся на прежних местах, при принесении присяги во Ржеве вместо кн. Л. Шаховского и Г. Хрипунова целовали крест воеводы Роман Григорьевич Игнатьев и Игнатий Филиппович Хомутов. Однако это не обязательно должно говорить о нарушении достигнутой договоренности. Как мы видели, для тушинского лагеря достаточно распространенной практикой было управление «городом» одновременно несколькими воеводами. Возможно, что во Ржеве их было четверо. Один из этих воевод, Р. Г. Игнатьев, также принадлежал к числу местных землевладельцев [451] Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 204. .

Существование крестоцеловальной книги позволяет выяснить, насколько широкий круг местных землевладельцев участвовал в принесении присяги. Всего, согласно крестоцеловальной книге, принесли присягу 35 ржевских детей боярских и 6 «дворян из розных городов». В боярском списке 1602/1603 г. по Ржеве-Володимировой записано 70 выборных дворян, к которым следует прибавить, вероятно, не меньшее число городовых детей боярских [452] Там же. С. 201–204. .

Сопоставление списка выборных дворян с перечнем присягавших лиц показывает, что среди последних один человек был стольником еще при дворе царя Василия, один — жильцом и пятеро были выборными дворянами с достаточно невысокими окладами — лишь С. И. Чоглоков имел действительно высокий оклад в 500 четвертей. Правда, следует учесть, что дворяне, посетившие смоленский лагерь, присягали ранее и в крестоцеловальную книгу не попали, но и среди них выборными дворянами были до Смуты только ржевские воеводы кн. Л. Шаховской и Г. Хрипунов. К этому следует добавить, что один из ржевских воевод, И. Ф. Хомутов, не только сам не входил до Смуты в состав «государева двора», но в нем во второй половине XVI — начале XVII в. не был представлен никто из членов его семьи.

Еще более яркую в этом плане картину дает анализ списка детей боярских, присягнувших в Зубцове. Здесь лишь сами зубцовские воеводы Иван Алексеевич Давыдов и Савлук Сергеевич Пушкин были до Смуты выборными дворянами по Зубцову [453] Там же. С. 242, 244. , в то время как в боярском списке 1602/1603 г. числится 28 выборных дворян [454] Там же. С. 241–243. . Все это лишь отчасти можно объяснить гибелью верхов дворянства в войне, которая шла почти непрерывно уже пятый год. Если выборные дворяне погибли на войне, то в списках присягнувших детей боярских должны были бы фигурировать их сыновья: часть их с высокими земельными окладами упоминается в десятне детей боярских по Зубцову 1613 г. [455] Как, например, Афанасий Алексеевич Есипов, Андрей Федорович Пусторослев, Юрий Воинович Поливанов, см.: Российская национальная библиотека. Отдел рукописей. F. IV. № 394. Л. 118. Очевидно, значительная часть местной дворянской верхушки находилась в лагере царя Василия — отсюда благоприятные возможности для социального аванса тех, кто находился в тушинском лагере.

Переход Зубцова и Ржевы под власть польского короля имел свои особенности. Под датой 31 марта (н. ст.) в дневнике похода помещена запись о том, что в лагерь под Смоленском прибыли, чтобы принести присягу королю, ряд местных дворян во главе с воеводой Зубцова и князем Василием Петровичем Черкасским, одним из руководителей ржевской уездной корпорации [456] Diariusz drogi… S. 132. . Очевидно, те дети боярские, которые не принимали участия в поездке кн. Л. Шаховского под Смоленск, считали необходимым самостоятельно вступить в переговоры с Сигизмундом III — это свидетельство отсутствия единства даже в рамках сравнительно небольшой локальной группы дворянского сословия.

Одновременно с детьми боярскими западных уездов в лагерь под Смоленском прибыл татарский вассал Лжедмитрия II хан Касимова Урус-Мехмед, который обещал привести на помощь королю 20-тысячное войско [457] Ibid. S. 132; Elementa ad Fontium Editionis. T. 27: Res Polonica ex Archivo Mediceo Florentino II pars. Romae, 1972. № 358. P. 327. .

В апреле польско-литовскими войсками была достигнута еще одна победа — после полугодовой осады капитулировала Белая, значительная часть населения которой погибла от голода. 13 апреля (н. ст.) воеводы и население Белой принесли присягу королевичу Владиславу. Как отмечено в дневнике похода, между защитниками крепости и А. Госевским было заключено соглашение, и велижский староста принес присягу его соблюдать [458] Ibid. S. 135. Очевидно, выполняя условия этого соглашения, А. Госевский не позволил находившимся под Белой запорожским казакам разграбить город: Ibid. S. 136–137. .

Если на западном направлении почти не велось военных действий (не считая осады Белой войсками А. Госевского), то активные действия развернулись на территории Северской земли, которая после бегства Лжедмитрия II в Калугу стала одной из главных опор его власти и влияния. Местные дворяне и служилые люди по прибору дорожили привилегиями, полученными еще от Лжедмитрия I, освободившего Северскую землю от налогов на 10 лет. С начала 1608 г. жители этой территории, оказавшейся в стороне от военных действий, развернувшихся в центральных районах Русского государства, не испытывали тех тягот, которые стали уделом других регионов страны. Покинувший весной 1610 г. Россию голландец И. Масса писал в своем «Кратком известии»: «Земли Северская и Комарицкая, что на польской стороне, жили в мире и спокойствии; и там пахали и засевали поля, ни о чем не печалясь, предоставив Московию самой себе» [459] О начале войн и смут в Московии. Исаак Масса. Петр Петрей. М., 1997. С. 147. . Свое относительное благополучие они, естественно, связывали со Лжедмитрием II, который нашел у них поддержку.

После бегства Лжедмитрия II из тушинского лагеря, означавшего полный разрыв отношений между ним и Речью Посполитой, в королевском лагере под Смоленском решили, что следует принять меры, чтобы ослабить позиции Самозванца. Поводом для принятия этого решения послужил приход под Смоленск с предложением службы послов от 7-тысячного войска запорожцев. Эти отряды в сопровождении ротмистров Богушевского и Запорского были направлены в Северскую землю [460] Diariusz drogi… S. 123. В дневнике похода, правда, отмечено, что отряд Богушевского должен был идти к Рославлю, но он начал военные действия в Северской земле еще раньше, чем отряд Запореного. Богушевский возглавлял военный отряд, выделенный из состава королевской армии — см. жалованную грамоту ротмистру Станиславу Богушевскому от 23 декабря 1620 г.: РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 97. Л. 410 об. . Помимо желания ослабить Лжедмитрия II не меньшее значение имело то обстоятельство, что Северскую землю правящие круги Речи Посполитой считали частью Польско-Литовского государства, а ее возвращение в состав этого государства было одной из главных публично провозглашенных целей смоленского похода.