Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Таким образом, накануне начала переговоров под Смоленском позиции сторон резко расходились. Послы прибывали с инструкциями твердо настаивать на условиях, выработанных московскими «чинами» накануне переговоров с Жолкевским, а Сигизмунд III и сенаторы вообще не намерены были серьезно обсуждать этот вопрос, так как их целью после достигнутых успехов было уже не избрание Владислава, а подчинение русского общества власти польского короля. А эта цель должна была быть достигнута с помощью закулисных действий в Москве, а не под Смоленском.

Накануне официального приема послов королем Лев Сапега писал жене: они прибыли «просить королевича, которого берут себе государем, король же хочет себе желать, а не королевичу, а они до сих пор не дают о том ни слова сказать и вовсе короля не хотят. И так, боюсь, что из всего этого не будет ничего» [839] Prochaska A . Wyprawa na Smoleńsk (Z listów litewskiego kanclerza r. 1609–1611) // Kwartalnik litewski. 1911. S. 74. .

Главным источником, позволяющим реконструировать ход переговоров под Смоленском, является статейный список «великого» посольства. В настоящее время этот источник недоступен для изучения (возможно, вообще утрачен), и в распоряжении исследователей имеется лишь его подробный пересказ, сделанный известным собирателем исторических материалов второй половины XVIII в. И. И. Голиковым [840] Опубликовано в издании: Голиков И. И . Дополнения к деяниям Петра Великого. М., 1790. Т. 2. . О характере пересказа позволяет судить его сопоставление с сохранившимся фрагментом одной из посольских отписок, опубликованным в 142-м томе «Сборников Русского исторического общества»; в нем содержится описание переговоров в ноябре 1610 г. Как показывает принятая в России практика, тексты таких отписок с большой точностью воспроизводились в тексте статейного списка.

Сопоставление показывает, что И. И. Голиков пересказывает текст, весьма близкий по содержанию к отписке, в ряде случаев между текстами обнаруживаются дословные совпадения [841] Ср.: Там же. С. 121–122 и Сб. РИО. Т. 142. С. 204; Голиков И. И. Дополнения к деяниям Петра Великого. С. 123, 124 и Сб. РИО. Т. 142. С. 205, 207. . И. И. Голиков дает сокращенное изложение, но так как он сокращает источник, более обширный по содержанию, то в его пересказе обнаруживаются детали и сообщения, которые отсутствуют в отписке [842] См., например, указание, что о разрешении отправить гонца в Москву гетман уведомил послов через своего племянника ( Голиков И. И. Дополнения к деяниям Петра Великого. С. 119), или сообщение, что на встрече 18 ноября по болезни отсутствовал митрополит (Там же. С. 120). . Правда, наряду с пересказом статейного списка в тексте обнаруживаются также эмоциональные оценки поведения участников событий с обеих сторон, явно принадлежащие самому Голикову, которые, однако, четко вычленяются по своему характеру из остального текста повествования, выдержанного в совершенно иной манере. Проделанное сопоставление позволяет согласиться с мнением таких авторитетных исследователей, как С. М. Соловьев или С. Ф. Платонов, которые, рассматривая текст И. И. Голикова как добросовестный пересказ недоступного (или утраченного) источника, широко использовали его для реконструкции событий.

«Великое» посольство, получив благословение от патриарха в Успенском соборе, покинуло Москву 11 сентября ст. ст., и на протяжении оставшейся части месяца посольский караван медленно двигался на запад по смоленской дороге, с трудом собирая продовольствие на свое содержание в разоренной войной местности [843] Там же. С. 32–34. . Еще не доехав до Смоленска, 30 сентября послы отправили в Москву отписку с очень важным и неприятным сообщением.

Послы сообщали, что в королевский лагерь приезжают многие русские дети боярские, которые получают от короля грамоты на поместья и вотчины, после того как принесут присягу на имя короля и королевича. Кроме того, как выяснили послы, такой же двойной присяги король требует и от тех дворян, которые уже ранее принесли присягу на имя королевича, а также от жителей осажденного Смоленска [844] Там же. С. 34–35. . Это сообщение показывает, что для членов Боярской думы — участников посольства, деятельность королевской канцелярии, начавшаяся уже в феврале 1610 г., ранее оставалась неизвестной — они явно сообщали о ней в Москву как о неожиданной новости.

Новость эта, несомненно, должна была стать для послов неприятной неожиданностью. Заключенный в августе 1610 г. договор, несмотря на принесенную присягу, не давал королевичу Владиславу никаких прав на власть в России до тех пор, пока окончательно не будет решен вопрос об условиях, на которых он будет править страной. Что касается отца будущего монарха, то какое-либо его участие в управлении Россией вообще не предполагалось и никаких прав в этом отношении заключенное с гетманом соглашение ему не предоставляло. Действия Сигизмунда, раздающего пожалования русским людям и требующего от них присяги на свое имя, показывали, что он не желает согласиться с таким положением дел, не считает себя связанным с условиями августовского договора и готов навязывать русской стороне желательные для него решения. Все это не обещало русским дипломатам легких переговоров.

7 октября послы прибыли в королевский лагерь под Смоленском [845] Там же. С. 37. , но здесь не торопились с началом переговоров. Лишь 12-го состоялся официальный прием у короля, на котором послы передали официальную просьбу русских «чинов», чтобы король «пожаловал, дал на Московское государство сына своего королевича Владислава». В соответствии с данным им наказом послы просили, чтобы королевич «крестился в нашу православную веру греческого закона» и как можно скорее направился в Москву [846] Текст посольских речей, зачитанных на приеме, см.: Racz. Rkp. 33. К. 226 v –228. .

Настоящие переговоры начались 15 октября. На этой встрече дьяк Т. Луговской зачитал текст условий, на которых московские «чины» соглашались передать Владиславу власть над Россией и по которым во время переговоров в августе не было достигнуто договоренности [847] Голиков И. И . Дополнения к деяниям Петра Великого. С. 53–54. . Русские предложения охватывали, как было показано выше, широкий круг вопросов, однако в своем ответе сенаторы сосредоточили свое внимание лишь на той части предложений, которые предусматривали вывод польско-литовских войск из России. Сенаторы заявили, что это совершенно невозможно. В России продолжается Смута, и король не может дать сына на «неуспокоенное» государство. Он намерен идти с войском на Калугу против «вора» и так положить конец Смуте. Когда в России наступит «успокоение», король направится на сейм просить согласия сословий на отъезд Владислава в Россию [848] Там же. С. 54, 56. См. также заявление сенаторов на заседании 23 октября: Там же. С. 77–78. . Такой же позиции придерживалась польско-литовская сторона и на последующих встречах.