Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

28 июля н. ст. начался обстрел смоленской крепости, а на следующий день был предпринят штурм. Однако осажденные успешно заделывали проломы в стенах, а сильный огонь артиллерии не позволил осаждавшим подняться на эти стены, тем более что казаки не показали особого усердия [862] Diariusz drogi… S. 167–169; Żółkiewski S. Początek… S. 171–173. .

Попытки штурма в первых числах августа также закончились неудачно. Не приводили ни к каким результатам и попытки переговоров [863] 7 августа Лев Сапега писал жене, что послал вести переговоры одного из русских служилых людей, «но как только стал говорить о Шуйском, что его в чернецы постригли, сразу начали в него стрелять и едва его не убили»: Prochaska А . Wyprawa na Smoleńsk (Z listów litewskiego kanclerza r. 1609–1611) // Kwartalnik litewski. 1911. S. 70. . В последующие дни военные действия под Смоленском прекратились. 14 августа Я. Задзик сообщал своему патрону, что осадные работы больше не ведутся и нет каких-либо надежд на казаков [864] Я. Задзик — В. Гембицкому, 14 августа 1610 г.: Riksarkivet Stockholm. Extranea IX. Polen. № 105. . За день до этого с казацкими «старшими» беседовал Л. Сапега и под впечатлением разговора писал жене: брацлавский воевода уверял короля, что «казаки рвутся к штурму, обещают либо здесь умереть, либо взять Смоленск. Но казаки об этом и не думают» [865] Prochaska A. Wyprawa… S. 70. .

По-видимому, приход казацкого войска во главе с гетманом Калеником побудил военачальников 21 августа предпринять еще одну попытку овладеть смоленской крепостью, но из-за сильного артиллерийского огня осаждающие снова вынуждены были отступить, понеся серьезные потери [866] Diariusz drogi… S. 173–175. Здесь же помещен длинный перечень убитых и раненых во время штурма (Ibid. S. 175–180). . По сведениям, которыми располагал К. Радзивилл, эти потери были гораздо больше, чем указано в дневнике похода. После всех штурмов Смоленска из 2.000 немецких наемников осталось 600 чел., запорожских казаков, «которых силой гнали» на штурм, погибло до 1.000 человек [867] Письмо Кр. Радзивилла брату Янушу от 16 сентября 1610 г.: Archiwum Radziwiłłów. Dz. 4: Listy К. Radziwiłła. T. 22. Kop. 299. .

Таким образом, все попытки овладеть Смоленском с помощью силы закончились полной неудачей. Тем более активно король и его советники попытались использовать возможности, открывшиеся после подписания августовского договора.

Как уже указывалось, при выработке этого соглашения относительно Смоленска была достигнута договоренность, что гетман Жолкевский будет ходатайствовать перед королем о прекращении осады города, а Боярская дума должна предложить смольнянам принести присягу королевичу Владиславу [868] Цветаев Д. В. К истории Смутного времени. Собрание документов. М; Варшава, 1910. Вып. 1. № 10. С. 18. . В соответствии с договоренностью к Шеину были направлены с грамотой трое детей боярских, которые прибыли в лагерь под Смоленском 5 сентября н. ст. В дневнике похода Сигизмунда III отмечено, что они привезли приказ смоленскому воеводе от кн. Ф. И. Мстиславского, «чтобы покорился воевода смоленский и бил челом королю его милости» [869] Diariusz drogi… S. 183. . Совсем иначе изложены указания Боярской думы в показаниях М. Б. Шеина: «Чтобы бил челом государю, чтобы сына своего на царство дал, над Смоленском никаких военных замыслов не чинил» [870] Czart. Rkp. 105. № 40. S. 165. Им же названы имена гонцов, доставивших грамоту. . Именно его сообщение, очевидно, правильно передает содержание боярской грамоты, так как соответствует достигнутой под Москвой договоренности.

7 августа н. ст. гонцы смогли попасть в Смоленск, откуда 10 числа к королю прибыли шесть послов от всех «чинов», которые просили, «чтобы королевича дал им в государи, а они хотели крест целовать». Одновременно они ходатайствовали, чтобы король прекратил обстрел крепости и отвел войска [871] Diariusz drogi… S. 183. . Таким образом, договоренность, достигнутая под Москвой, была выполнена, но это не удовлетворяло короля и его окружение. Когда на следующий день послов пригласили, чтобы дать им ответ, Л. Сапега, порицая смольнян за сопротивление, которое они оказали королю, объявил, что они не должны ставить никаких условий, «так как они от давних времен принадлежали к государству его королевской милости и были и являются подданными его королевской милости». Они могут только просить о милосердии, и тогда сенаторы станут ходатайствовать перед королем, чтобы смольняне могли сохранить свою веру и свое имущество [872] Ibid. S. 183–184. . Сообщая о начавшихся переговорах жене, Л. Сапега писал: смольняне «хотят на имя королевича присягать, а король хочет, чтобы сначала королю, а потом королевичу присягали» [873] Prochaska A. Wyprawa… S. 72. .

Таким образом, избрание Владислава на русский трон король и сенаторы рассчитывали использовать, чтобы решить в пользу Речи Посполитой спор с Россией из-за Смоленска. По их расчетам, избрание Владислава должно было окончательно лишить смольнян надежд на получение помощи из Москвы, и им не оставалось бы ничего другого, как капитулировать перед победителем.

Однако ответ на эти требования, последовавший 14 сентября, надежд не оправдал. Смольняне заявили, что не желают отделяться от Москвы, да и Москва не давала согласия на переход их под власть другого государя. По сведениям перебежчиков, дети боярские, стрельцы и духовенство якобы заявили, что им все равно, жить под властью короля или его сына, «только бы сохранили свою веру и свои права», но возобладала точка зрения посадского «мира», не желавшего отделения Смоленска от России [874] Diariusz drogi… S. 184. .

Трудно сказать, насколько точно эти сообщения отражали расстановку сил в осажденном городе. Существенно то, что в конце концов взяло верх отрицательное отношение к польско-литовским предложениям. М. Б. Шеин и дети боярские на встрече с Л. Сапегой заявили, что решение об отделении Смоленской земли от России не может быть принято без согласия всех московских «чинов», и предложили отложить переговоры до приезда из Москвы «великих» послов [875] Ibid. S. 184–185. . Хотя перебежчики продолжали приносить сведения о том, что дети боярские и стрельцы желают сдать крепость, «не дожидаясь послов», на последующих встречах позиция смольнян осталась прежней. Тогда в королевском лагере решили прибегнуть к угрозам: 30 сентября в город были посланы королевские универсалы с заявлением, что, если город не будет сдан в течение трех дней, король отдаст владения сидящих в осаде детей боярских другим помещикам, присягнувшим королю. Посадским людям король угрожал конфискацией имущества и смертной казнью [876] Ibid. S. 186–187. .

Однако и этот шаг не привел к желаемым результатам.

Позиция смольнян все же оставляла властям Речи Посполитой определенную возможность мирным путем добиться своей цели. Поскольку смольняне заявляли, что не могут действовать против желания московских «чинов», то можно было рассчитывать, что они сдадутся, если окажется, что такой шаг соответствует желаниям Москвы. Король и сенаторы рассчитывали, что соответствующих заявлений удастся добиться от «великих» послов, представлявших московские «чины» под Смоленском. Это было главное, чего они рассчитывали добиться на предстоящих переговорах.