Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Как справедливо указал И. О. Тюменцев [890] Тюменцев И. О. Смута в России… С. 505. , во время стояния друг против друга армий С. Жолкевского и Лжедмитрия II начался переход ряда городов Замосковного края на сторону Лжедмитрия II. В дневнике похода Я. П. Сапеги отмечено, что через два дня после заключения августовского договора в лагерь Самозванца прибыли с «челобитными» послы из Суздаля, Владимира, Юрьева и Галича [891] Moskwa w rękach… S. 336. , еще через два дня здесь появились послы из Ростова [892] Ibid. S. 337. . Возможно, здесь считали, что правительство в Москве уже не располагает реальными силами и следует договариваться с Самозванцем. Однако это были весьма непрочные успехи, так как посольства явно отправились в дорогу, когда в городах еще не знали о подписании августовского договора, и поэтому их позиция могла измениться. Эти успехи не могли ослабить зависимость Лжедмитрия II от польско-литовского войска, а на это войско заключение августовского договора не могло не оказать влияния. Уже после начала смоленского похода Сигизмунда III ротмистры и солдаты войска, первоначально отнесшиеся резко отрицательно к действиям короля, стали постепенно склоняться к тому, чтобы перейти на королевскую службу, если король вознаградит их за «заслуги» и даст какое-либо владение (имелась в виду Северская земля) Лжедмитрию II. После заключения августовского договора эти настроения должны были усилиться, так как теперь у Лжедмитрия II явно не было реальных возможностей занять Москву и завладеть царской казной. В «коле» обсуждался вопрос, искать ли соглашения с королем или уйти с Лжедмитрием II на юг [893] Ibid. .

Тем временем С. Жолкевский принял решение демонстрацией силы (а если понадобится, и военными действиями) принудить войско Я. П. Сапеги к заключению необходимого соглашения. К лагерю Я. П. Сапеги неожиданно подступила армия Жолкевского, к которой присоединились вышедшие из Москвы русские войска. Некоторое время войска двух гетманов стояли друг против друга, а затем начались переговоры. Демонстрация силы подействовала, в сапежинском войске перевес взяли те, кто хотел соглашения с королем. От имени короля С. Жолкевский обещал, что войско получит от Сигизмунда III вознаграждение, а Самозванец — Самбор или Гродно во владение [894] См. описание событий в источниках обеих сторон — донесении Жолкевского ( Цветаев Д. В. К истории… № 11. С. 19–20) и дневнике похода Я. П. Сапеги (Moskwa w rękach… S. 337–339). См. также: Тюменцев И. О . Смута в России… С. 506–507. . В итоге 27 августа/6 сентября «генеральное коло» решило «контракты с его милостью паном гетманом заключить и царя его милость к тому приводить, чтобы с его милостью паном гетманом контракты заключал» [895] Moskwa w rękach… S. 339. . Дальше, однако, возникли трудности: Лжедмитрий II резко отказался вести переговоры с гетманом, заявив, что он предпочтет добывать кусок хлеба трудом у крестьянина, чем кормиться из рук короля [896] Ibid. .

Узнав об этом, гетман и бояре приняли решение захватить Лжедмитрия II в Николо-Угрешском монастыре, где он находился вместе с женой, направив к обители войско. Лжедмитрия II, однако, предупредили, и он поспешно бежал из монастыря на юг со своей свитой и частью русских приверженцев. Как сообщал гетман Сигизмунду III, помимо домашних слуг его и Марины на юг ушел лишь отряд из 500 человек, состоявший из детей боярских и донских казаков. Из польского войска никто за ним не последовал. Русские люди, оставшиеся в лагере Лжедмитрия II и в лагере Я. П. Сапеги, по оценке С. Жолкевского около 2,5 тысяч человек, принесли присягу королевичу Владиславу [897] Цветаев Д. В. К истории… № 11. С. 21. . Точность сообщения Жолкевского в определенной степени подтверждают данные другого источника — записи в дневнике похода Я. П. Сапеги. Так, в нем отмечено, что в ночь с 6 на 7 сентября русских людей, находившихся в лагере Я. П. Сапеги, посетил Салтыков и от имени гетмана заверил их в его расположении [898] Moskwa w rękach… S. 340. , а 5/15 сентября приехавший из Москвы сын боярский Зубатый (видимо, из известного костромского рода) привел к присяге на имя королевича находившихся в том же лагере донских казаков [899] Ibid. S. 342. .

В записках Жолкевского сохранилось сообщение об одном важном эпизоде, имевшем место после того, как русские служилые люди из войска Лжедмитрия II принесли присягу королевичу. Их верхушка, по выражению Жолкевского «бояре и лучшие паны московские», обратилась к гетману с просьбой, чтобы за ними сохранились думные чины, полученные ими от Самозванца. Гетман поддержал их просьбу и просил бояр в Москве принять их «по-братски», что, по его мнению, способствовало бы уходу и других служилых людей от Лжедмитрия II. Бояре ответили, что готовы принять их как заблудших братьев, но о признании за ними думных чинов не может быть и речи [900] Żółkiewski S . Początek… S. 159–160. . Хорошим комментарием к этому сообщению Жолкевского и свидетельством сильного раздражения знатных родов против «новых людей», пытающихся, пользуясь Смутой, проникнуть в ряды правящей элиты, могут служить высказывания боярина кн. В. В. Голицына на смоленских переговорах. Говоря о себе как о человеке, занимающем в Думе место, по праву принадлежавшее его предкам, князь, принадлежавший к одному из наиболее знатных аристократических родов, одновременно подчеркивал: «И не купленное было у нас боярство, и не за Москвою в бояре ставлены, и вору добра не искивали, и крест не целовали, и у вора не бывали, и ничего от него не хотели» [901] Голиков И. И . Дополнения к деяниям Петра Великого. С. 167. .

Исход этого эпизода достаточно ясно показывает, что после заключения августовского договора положение дел было далеко от того, чтобы гетман мог диктовать московским «чинам» свою волю.

Как представляется, наиболее важное значение этот эпизод имел именно для бывших сторонников Лжедмитрия II. Дело было не только в том, что, столкнувшись с отказом, часть его бывших думцев решила вернуться к своему государю [902] Żółkiewski S. Początek… S. 160. . Еще более важно, что этот эпизод показал бывшим тушинцам, вернувшимся в Москву с армией С. Жолкевского, что только при поддержке Сигизмунда III они могут надеяться занять видное место в рядах русской правящей элиты.

Как бы то ни было, Лжедмитрий II бежал, его русское войско под Москвой распалось, связи его с польско-литовским войском оказались разорваны, и начались переговоры с гетманом об условиях перехода сапежинцев на королевскую службу. Переговоры продолжались долго, но после обещаний (в том числе и письменных) гетмана и офицеров его армии поддержать их ходатайства перед королем 14/24 сентября бывшее польско-литовское войско Лжедмитрия II двинулось от Москвы «кормиться» в Северскую землю [903] Тюменцев И. О. Смута в России… С. 510–511. , где должно было столкнуться со служилыми людьми, сохранявшими верность Самозванцу.