Борис Флоря - Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Задачей другого воеводы, Г. Валуева, было добиться принесения присяги населением западной части Новгородской земли. В Торжке к середине октября ему удалось добиться успеха: воевода Александр Чеглоков и все население присягнуло Владиславу. Дальше, однако, возникли трудности. Добиться таким же путем мирного подчинения Великих Лук — главного опорного пункта сторонников Лжедмитрия II в регионе — не удалось. Как сообщал в Новгород Г. Валуев, «на Луках… воруют и крепятца». 14 октября он направился «с нарядом» к этому городу [930] Там же. С. 118. , но лишь к концу декабря ему удалось им овладеть [931] Псковские летописи / Под. ред, А. Н. Насонова. М., 1955. Вып. 2. С. 275. . В Псков также была направлена «грамота… от Ермогена патриарха и от всех московских бояр больших», и сюда же И. М. Салтыков направил воеводу Корнилу Чеглокова с военным отрядом, но все ограничилось переговорами, и псковичи «креста не целовали королевичу» [932] Там же. С. 273–274; Сб. РИО. Т. 142. С. 122. .

Одну из причин упорства, с которым жители некоторых городов северо-запада России отказывались присягать Владиславу, указал сам И. М. Салтыков в своей отписке. Несмотря на заключение августовского договора, по западным уездам страны ходили польско-литовские отряды, которые вели себя так, как в завоеванной земле. «Великие» послы писали с дороги о продолжающемся разорении уездов Ржевы и Зубцова, об осаде одним из таких отрядов Осташкова [933] Голиков И. И. Дополнения к деяниям Петра Великого. С. 34. . Не лучше обстояло дело и в тех уездах, где действовал И. М. Салтыков: Торопецкий уезд разоряли какие-то «ротмистры», в Старой Русе чинил насилия «полковник козатцкой Лаврин Руднитцкой». «И слыша, государь, — писал И. М. Салтыков королю, — про их такое разоренье, Луки Великие и Невль хотят от них сидети в осаде». И. М. Салтыков просил короля вывести войска с этих территорий, выражая надежду, что после этого «воровская смута» на западе страны прекратится [934] Сб. РИО. Т. 142. С. 119–122. .

Из отписок И. М. Салтыкова хорошо видно, что решения о присяге Владиславу жителями Торопца и Новгорода были приняты не вполне добровольно: под Торопцом во время принятия решения стоял Г. Валуев с целым военным корпусом, под Новгородом с И. М. Салтыковым был большой отряд присягнувших Владиславу еще до заключения августовского договора детей боярских Бежецкой пятины [935] Там же. С. 117. Дети боярские принесли присягу 17 августа перед «паном» О. Премиславским и И. Ярцевым, которых прислали к ним воеводы Торжка (Там же. С. 82–83). .

Эти наблюдения, однако, нет оснований относить к тем замосковным, северным и приокским городам, которые, по сведениям Жолкевского, в сентябре-октябре 1610 г. присягнули Владиславу. У московского правительства просто не было военных сил, чтобы посылать их в каждый из этих городов. Более того, в нашем распоряжении имеются данные об активной поддержке в эти месяцы местным дворянским войском московского правительства. Так, в конце сентября н. ст. Прокопий Ляпунов осадил и заставил капитулировать Пронск — один из главных опорных пунктов сторонников Лжедмитрия II в Рязанской земле. 1 октября н. ст. воевода Мирон Андр. Вельяминов, по приказу из Москвы собрав войско, разбил «воровских людей» и занял город Шацк [936] Diariusz drogi… S. 195; Станиславский А. Л. Челобитная Вельяминовых — источник по истории России начала XVII в. // Советские архивы. 1983. № 2. С. 37. .

Принесение присяги означало, что население этих городов и уездов (прежде всего социальные верхи, полномочные принимать соответствующие решения) одобрило условия соглашения, выработанные при участии московских «чинов». Это был несомненный успех, особенно если принять во внимание, что совсем недавно ряд городов Замосковного края целовал крест Лжедмитрию II [937] Еще через два дня после подписания августовского договора Самозванец принимал «челобитные» от жителей Владимира, Суздаля, Галича и Юрьева; Moskwa w rękach… S. 336. . Это был успех не только московских «чинов», но и другой стороны, заключившей договор — гетмана Жолкевского, курс которого на возведение польского принца на русский трон путем соглашения с русским обществом получил поддержку этого общества. Вместе с тем С. Жолкевский понимал, что достигнутый успех окажется непрочным, если он не будет закреплен выработкой на переговорах под Смоленском соглашения, отвечающего интересам русского общества, и быстрым приездом в Москву нового государя. Одновременно гетман, как он сам отметил позднее в своих записках, ознакомившись с инструкциями, данными Ф. Андронову и А. Госевскому, был серьезно обеспокоен проявившимся в них стремлением добиться перехода власти над Россией в руки Сигизмунда III. Опыт, приобретенный к тому времени в контактах с представителями разных кругов русского общества, привел этого полководца и политика к убеждению, что «люди народу московского» никоим образом не согласятся на такое решение. Если б стало известно о таких намерениях короля, то это, по его мнению, привело бы «к большим волнениям и затруднению всех дел» [938] Żółkiewski S . Początek… S. 168. . Гетману ничего не оставалось, как ехать в королевскую ставку и отстаивать правильность выбранной политической линии. На стороне гетмана стояло войско. Находясь в центре огромной чужой страны, вдали от родины, в окружении отнюдь не дружественного и с большой настороженностью наблюдавшего за пришельцами населения, офицеры и солдаты королевской армии, вероятно, стихийно ощущали нереальность королевских планов и уже поэтому поддерживали гетмана. Как записал позднее один из офицеров королевской армии М. Мархоцкий, когда войско стало возражать против его отъезда, гетман прямо заявил: «Если я не поеду, королевич к вам не приедет». «И, — писал далее М. Мархоцкий, — согласились мы на его отъезд, а иначе его бы не отпустили» [939] Moskwa w rękach… S. 82. .

Как вспоминали на переговорах 1615 г. представители Речи Посполитой, при отъезде гетмана из Москвы в конце октября н. ст. [940] О дате отъезда см.: Polak W. O Kreml i Smoleńszczyznę. Polityka Rzeczypospolitej wobec Moskwy w latach 1607–1612. Toruń, 1995. S. 211. , его провожала Боярская дума во главе с Ф. И. Мстиславским, проститься с гетманом высыпало на улицы население Москвы [941] Żółkiewski S. Początek… S. 171. . В этом находили свое отражение надежды, что гетман сумеет добиться одобрения королем и сенаторами условий, предложенных ему московскими «чинами».

Как рассказывает С. Жолкевский в своих записках, его перед отъездом посетил князь Ф. И. Мстиславский, « а z nim pod sto boiar przedniejszych ». Они просили, чтобы король как можно скорее ехал на сейм, чтобы утвердить там условия соглашения, выработанные вместе с русскими послами под Смоленском, и сразу после сейма доставил в Москву королевича Владислава, их нового государя. «Так как знаем, — говорили они, — что из-за молодости королевич не смог бы совладать со столь важными делами, то пусть бы король его милость до его зрелых лет управляет государством» [942] Ibid. S. 170. .