Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

26 мая 1783 г. Гаррис сообщил в Лондон о том, что князь Потемкин находится на подступах к Крыму. Он потребовал еще артиллерии и намеревался осаждать Очаков. Что касается императрицы, то она рассчитывает на англичан и императора Иосифа II, полагая, что они «удержат в спокойствии Бурбонские дворы». Главная же ее забота – это шведы, и она употребляет все от нее зависящее, чтобы удержать их от враждебных действий.

Намерения императрицы по поводу завоевания всей территории Крыма не прошли незамеченными союзницей Порты – Францией. Реакция Версальского двора была мгновенной. Король Франции направил «представление» российской императрице, в котором выразил удивление по поводу предъявленных прав относительно Турции, поставив их под сомнение, а также предложил свое вмешательство. Как сообщал Гаррис сэру Р. Кейту в Вену, императрица была разгневана, получив подобное послание. Она решила не отвечать королю официально, но через посла сообщила о невозможности принять его предложение, поскольку Крым и Кубанская область уже присоединены к ее владениям 609 609 Там же. С. 893. .

Французские власти встретили заявление Екатерины II «в страшном беспокойстве». Об этом Гарриса в депеше от 27 июня 1783 г. известил его шеф. Фокс обращал внимание на то, что Франция не только осуждала действия императрицы в Крыму, нарушавшие интересы ее союзницы – Турции, но высказывала пожелание, чтобы англичане действовали с ней заодно. Фокс подчеркивал, что данные обстоятельства делают Францию «гораздо податливее» в деле окончательного трактата о мире, и Великобритания этим должна воспользоваться. Однако министр не желал портить отношения с Россией, а потому советовал Гаррису поскорее покинуть Петербург, «где будут употреблены всякого рода интриги» с целью исказить поведение англичан 610 610 Там же. С. 894. .

Тем временем российская армия продолжала завоевание Крыма. Гаррис счел «важнейшим событием», происшедшим за все время его пребывания в России, получение известия о том, что Крым и пограничные с ним области «без всякого сопротивления присоединены к владениям императрицы». «Теперь мы находимся в самом тревожном ожидании курьера из Константинополя, через которого мы узнаем впечатление, произведенное там этой мерой, – писал Гаррис Р. Кейту в Вену 14 августа 1783 г. – Нет никакого сомнения в том, что, если турки будут предоставлены самим себе, они робко подчинятся не только этому, но еще более значительному уменьшению их власти» 611 611 Там же. С. 895. .

Незадолго до своего отъезда из России Гаррис в депеше Фоксу от 25 августа 1783 г. как бы подводил итоги своей миссии. Он писал, что все его старания были направлены к тому, чтобы «установить и упрочить между обоими дворами систему дружбы и откровенности», что позволило бы «проложить путь к союзу». По признанию Гарриса, он был весьма осторожен и старался дистанцироваться от всех «честолюбивых крайностей» императрицы, чтобы не втянуть в них англичан. И в этом ему большую помощь оказывали … русские министры! Из разговора с вице-канцлером и Безбородко посол узнал, что для императрицы невозможно вернуться к прошлому: «однажды приняв титул владетельницы Крыма, она уже не могла от него отказаться». В то же время Екатерина II, по мнению сановников, ожидает от англичан не более того, что было ими исполнено по отношению к ней в продолжение последней турецкой войны.

В конце августа 1783 г. Гаррис явился ко двору, чтобы проститься. На прощальной аудиенции Екатерина попросила посла передать королю Великобритании, что ей особенно приятно «видеть его дружеские к ней чувства, и ничто не может быть искреннее той дружбы, которую она со своей стороны питает к нему» 612 612 Русский архив. 1874. Т. 1. № 11. С. 897–898. . Гаррис удостоился, помимо милостивой аудиенции, особого внимания Екатерины. «Гаррис едет, получив, сверх обыкновения подарка, весьма отличные дары, – сообщал Безбородко, – табакерку с портретом, для жены эгрет и для сестры сердечко бриллиантовое» 613 613 Цит. по: Атлас Д. Джемс Гаррис, его дипломатическая миссия и письма из России // Труды слушательниц одесских высших женских курсов. Одесса, 1910. Т. 1. Вып. 1. С. 19. .

Заключая свое повествование, Гаррис выражал надежду, что перед его преемником откроется «гладкая и легкая дорога» и его способности подскажут ему, каким образом лучше всего воспользоваться этими обстоятельствами. «Действия этого двора в настоящую минуту очень ясно говорят сами за себя, – писал дипломат. – Выражения их искренни, отчасти потому, что они в нас нуждаются, а отчасти и потому, что опыт открыл им глаза». Гаррис был убежден, что императрица чувствовала «неправильность своих действий» во время войны Англии с Бурбонами и Голландией. А своим «пристрастием, оказанным ею нашим врагам, она в одно и то же время существенным образом повредила и себе, и нам» 614 614 Русский архив. 1874. Т. 1. № 11. С. 898. . Как видно, Гаррис не желал признать своего поражения в дипломатическом поединке с российской императрицей.

Как развивались отношения двух стран в дальнейшем? В конце 1780-х годов между ними начались осложнения из-за поддержки Георга III как представителя Ганноверов, лиги немецких правителей, созданной Фридрихом Великим. Поскольку эта лига была направлена против австрийского императора Иосифа II, верного союзника России, Екатерина II сочла необходимым выразить протест Лондону. Прусское влияние на политику Георга III и его министров казалось ей чрезвычайно опасным.

Начало войны между Россией и Турцией в августе 1787 г. и между Россией и Швецией в июле 1788 г. возбудили чувства недоверия, которое возникло с обеих сторон. Когда в 1788 г. англичане отказались помочь сопроводить русскую эскадру в Средиземное море, гнев и недовольство императрицы усилились. В результате, как отмечал историк М. Андерсон, на протяжении нескольких лет официальные отношения между Британией и Россией изменились от дружеских до откровенно враждебных 615 615 Anderson M. Op. cit. P. 150. . Таким образом, предсказание Гарриса о «гладкой и легкой дороге» в отношениях двух стран при его преемнике не оправдалось.

Как сложилась дальнейшая судьба самого Гарриса? Его дипломатическая карьера после отъезда из России не завершилась. В 1784 г. он был отправлен посланником в Гаагу, где оставался до 1788 г. Впоследствии им была издана книга «Введение в историю Голландской республики с 1777 по 1787 гг.» Возвратившись в Англию, Гаррис проявил живой интерес к политике, начал сотрудничать с партией вигов. В 1796–1797 гг. в качестве полномочного министра он принимал участие в мирных переговорах Англии с французской Директорией. Политические взгляды Гарриса к тому времени претерпели изменения: он сделался горячим приверженцем некогда ненавистной ему Пруссии. Свою дипломатическую деятельность Гаррис на протяжении нескольких лет, с 1770 по 1774 и с 1780 по 1788 гг. совмещал с парламентской, представляя графство Кристчерч в палате общин. Тяжелая болезнь (глухота) вынудила лорда Мальмсбюри (будучи в России Гаррис был посвящен в рыцари, в 1784 г. получил титул барона, в 1800 г. стал первым графом Мальмсбюри) отойти от дел. Он удалился на покой, однако, как отмечала Д. Атлас, «политические судьбы горячо любимого отечества были всегда одинаково близки сердцу “старого льва”» (прозвище Гарриса. – Т.Л .) 616 616 Атлас Д. Указ. соч. С. 20. . Гаррис продолжал служить своей стране теперь уже на ином поприще. Он консультировал начинающих дипломатов по самым различным вопросам. Одним из «учеников», воспитанным на идеях Гарриса, был известный политик лорд Палмерстон. Последние годы жизни лорд Мальмсбюри прожил в уединении, вдали от друзей и коллег почти всеми забытый. Скончался он 21 ноября 1820 г. Однако слава пережила его, и в историю своей страны Джеймс Гаррис вошел как один из блестящих дипломатов Европы восемнадцатого столетия.