Игорь Сенченко - Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

Мы не захватывали ваши земли и не попирали вашу независимость, вещал лорд Керзон, забывая при этом, что пресловутые договоры о дружбе и торговле с Англией шейхи подписывали под жерлами орудий английских кораблей.

Мир, воцарившийся в этих водах при участии Англии, резюмировал лорд Керзон, заканчивая свою речь, должен быть сохранен и обеспечен, а независимость шейхств – надежно защищена. Все это, вместе взятое, означает, в свою очередь, что влияние Британской империи в этом крае должно сохраняться и «оставаться наивысшим».

Следует отметить, что «вектору Керзона» в британской политике в зоне Персидского залива Англия следовала неизменно и на протяжении десятков лет. Подтверждением тому – хорошо сохранившийся в памяти арабов Океанской Аравии еще один дурбар . Состоялся он в той же Шардже, но тридцатью годами позже, в сентябре 1933 года. И примечателен тем, что выступивший на нем английский политический резидент в Персидском заливе предложил вниманию шейхов рисунок политики Великобритании в этом районе мира, идентичный начертанному в 1903 г. лордом Керзоном. Тем самым новое поколение английских политиков и дипломатов как бы продемонстрировало новому поколению правящих семейств в шейхствах Договорного Омана, что «порядок», установленный там Англией, – «единственно верный», и в силу этого – замене не подлежащий [317] Zahlan, R. S. The Origins of the United Arab Emirates, New York, 1978, p. 18, 19; Ali Muhammad Khalifa. The United Arab Emirates. Unity in Fragmentation, London, 1979, p. 22; Hawley, D. F. The Trucial States, London, 1970, p. 323-325. .

Своим наследником и преемником власти в Омане сеййид Фай-сал, согласно донесениям российских дипломатов, видел сына Таймура, и делал многое для того, чтобы у него выстроились добрые отношения и с англичанами, и с правителями соседних с Оманом арабских уделов, и с влиятельной в Басре оманской коммуной.

«На днях, – сообщал (09.04.1911) консул Российской империи в Басре Сергей Владимирович Тухолка, – проездом в Багдад, сюда прибыл сеййид Таймур, сын маскатского султана Файсала». Здешнее общество «Единение и прогресс» устроило в его честь «парадный обед, на котором произносились соответствующие речи о единении всех мусульман». Сеййид Таймур, как говорят, замечает С. В. Тухолка, «образован весьма слабо», неамбициозен и послушен, и агличан, судя по всему, как преемник власти, очень даже устроивает [318] АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 347. Л. 12. .

Значительное место в донесениях российских дипломатов о положении дел в Омане в начале XX столетия, то есть во время правления сеййида Ф айсала, занимала информация о торговле оружием в Маскате, «главном оружейном депо Аравии».

«Маскат, как и весь вообще так называемый Пиратский берег, – писал в своем донесении от 10.06.1913 г. консул в Басре В. Голенищев-Кутузов, – долгое время служил … центром контрабандной торговли оружием. … Сначала англичане заставили султана издать приказ, по которому все привозимое в Маскат оружие должно было поступать на склады султана и продаваться исключительно под его контролем. Затем, с прошлого же года (1912), как я слышал от французского консула, будучи проездом в Маскате, … окончательно запретили ввоз оружия в Маскат, а то, что имелось у торговцев, – конфисковали».

Запрет этот, отмечал В. Голенищев-Кутузов, «разоривший большинство местных торговцев», вызвал у них «крайнее неудовольствие». Зароптало и все население. «Главным виновником своего разорения» торговцы считали сеййида Файсала. По словам французского консула, постоянными «уступками Англии» сеййид Файсал не только подорвал свой авторитет среди торговцев, но и «утратил всякую популярность» у всех его подданных. «Начались брожения и беспорядки», вылившиеся «в конце июня в открытый мятеж». Им воспользовался, как можно понять из документов Архива внешней политики Российской империи, шейх Салим ибн Ахмад ал-Харуси, избранный в мае 1913 г. имамом в Тануфе. Собрав вокруг себя недовольные племена хинавитов и гафиритов , он в союзе с ними «открыто выступил против султана». Через месяц «взбунтовавшиеся арабы» захватили Низву и сделали ее своей столицей. Затем овладели Маскатом, «разграбили и сожгли часть города, и осадили султана в его дворце». Правитель Омана обратился за помощью к англичанам, и те отреагировали незамедлительно. «Несколько английских военных судов из индийской эскадры появились у Маската и бомбардировали занятые мятежниками части города. Затем высадили десант, и освободили султана». Мятеж подавили. Отряд англо-индийских войск, резюмировал дипломат, Маскат не покинул, а остался в нем «для поддержания порядка» [319] АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 375. Л. 104-106; Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1275. Л. 90. .

В разгар всех этих событий, докладывл В. Голенищев-Кутузов (24.09.1913), умер от болезни сеййид Файсал, султан Маската и Омана. Скончался в Маскате, 22 сентября. Престол оставил сыну Таймуру.

Из работ оманских историков следует, что сеййид Файсал ибн Турки был правителем экстравагантным. В его дворце в Маскате стояла огромная клетка со львом, которого держали в полуголодном состоянии и кормили человеческим мясом. По примеру Салманасара, легендарного владыки древнего ассирийского царства, в клетку с этим львом бросали провинившихся подданных султана. Аналогичным способом расправлялись и с пойманными пиратами, грабившими в море торговые суда оманцев, шедшие из Индии, Восточной Африки и с Занзибара.

Над дворцом сеййида Файсала каждую пятницу поднимали красный флаг. Им оповещали жителей Маската о наступлении дня уммы (общины) – времени отдыха от трудов и посвещения себя радости совместной пятничной молитвы в соборной мечети, а потом и встрече с друзьями.

Сеййид Файсал ибн Турки первым из владык Маската завел паровой катер. По его распоряжению во дворце установили и первый в Омане электрический движок. Купол дворца, подсвечиваемый по ночам с помощью этого движка, служил маяком для входивших в гавань судов. Вскоре, однако, все эти «игрушки» султана, как о них отзывались жители Маската, вышли из строя. Починить их оказалось некому, и он от них тут же освободился, как от старой мебели в доме.

В Омане во времена сеййида Файсала ибн Турки, рассказывают посещавшие эту страну российские дипломаты и офицеры военно-морского флота, ходили самые, пожалуй, необычные во всей Аравии денежные знаки – медные монеты пайс и тавила . Первую из них, пайс , завезли из Индии, где ее в свое время запустила в оборот Английская Ост-Индская компания. Другая монета, тавила , что в переводе с арабского языка значит «длинная», представляла собой согнутую пополам простую медную полоску. Появилась она в землях Омана еще во времена воинственных карматов , наводивших некогда страх и ужас на всю Аравию.