Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Перед выходом флотилии в море «царь эфиопов Калеб Элла Асбах, – как следует из сочинения архимандрита Арсения, – помолился в главном храме Аксума, а потом пешком, в простой одежде, сходил к старцу Панталеону», дабы получить его благословение. Прибыл старец тот в Абиссинию из «пределов византийских» (первые христианские миссионеры появились в Аксуме в IV в.). Находился «в затворе, в столпе»: «45 лет стоял в малой башне, шириной в 2 локтя и высотой в 5 локтей», с небольшим отверстием в основании башни, через которое общался с посетителями; для «отдохновения имел камень». Выслушав царя и приняв от него «семь благовонных курений», старец-затворник благословил его на поход.

В самой узкой части Баб-эль-Мандебского пролива, между островом Перим и побережьем Йемена, где намеревалась пройти флотилия негуса, Зу Нувас устроил ловушку: «поставил металлическую цепь с 50-ю кольцами, с бревном в каждом из них». Задумка с цепью сработала: «10 кораблей невредимо достигли берегов химйаритских», рассказывает архимандрит Арсений, а вот «60 других, на одном из которых царь находился», напоровшись на цепь, «волнами и силою ветров отброшены были назад».

На берегу эфиопов поджидал Зу Нувас с воинами своими. Поскольку стояли они, с утра до ночи, под солнцем, покрытые латами, а лошади и верблюды их – по колено в воде, то «измотались вконец». Тогда-то «сын дьявола», как называет Зу Нуваса архимандрит Арсений, велел установить на верблюдах сооружения из плотно сплетенных пальмовых ветвей, «прикрывавших воинов сверху и с боков», от солнца и стрел. Передвигаясь вдоль побережья, они исключали возможность неожиданной высадки на берег абиссинцев; делали ее для них небезопасной, более того, – сопряженной с большими потерями.

Лагерь свой Зу Нувас разбил в прибрежной полосе, напротив самой большой группы эфиопских кораблей, полагая, что на одном из них и находился негус. На самом же деле царь эфиопов под покровом ночи проследовал на лодке в то место, где, в трех днях пути от лагеря Зу Нуваса, стояли те десять эфиопских кораблей, которым удалось прорваться. Там-то и произошла первая сшибка. Разбив йеменцев, негус двинулся на Зафар, и взял этот древний город, «вместе с женами Зу Нуваса» и «всеми его богатствами великими». Помог, как водится, случай. Дорогу абиссинцам показали «сродник царский и евнух». Охотясь на побережье, в том месте, где высадились эфиопы, они попали к ним в плен, и, чтобы сохранить жизнь, «поведали им путь на Зафар».

Воины-эфиопы, находившиеся на судах, сгруппировавшихся напротив лагеря Зу Нуваса, «испытывали голод и жажду». Более «500 человек умерли», и тела их побросали в море. Тогда-то эфиопы и решили действовать. «Связав корабли, скрепив их, друг с другом», «двинулись тараном» на противника. К тому времени туда подоспел из Зафара и отряд негуса. И «сошлись абиссинцы в схватке жестокой» с поджидавшим их войском Зу Нуваса. Победителями из той «сечи кровавой», сообщает Ибн Хишам, вышли абиссинцы (сентябрь 525 г.). «Видя поражение свое неминуемое и неизбежность пленения, направил Зу Нувас коня в море». «Передвигаясь на нем по мелководью, достиг пучины моря», и «скрылся под волнами», найдя на дне морском «пристанище свое последнее».

Священник Андрей Светлаков, ссылаясь на исламского историка ат-Табари (839–923), автора знаменитой «Истории пророков и царей», и на выдающегося исламского богослова ан-Новави (1234–1278), приводит еще одно, слышанное ими от йеменцев, предание о гибели Зу Нуваса. В нем говорится, что, осознав, что все потеряно, что войско разбито и город Зафар пал, а царица его и сокровища оказались в руках врагов, «бросился Зу Нувас с конем своим со скалы в море и потонул в нем» (24).

Архимандрит Арсений пересказывает эту историю несколько по-другому. В его «Записках» говорится, что Зу Нувас узнал о захвате эфиопами Зафара за день до битвы с ними. «Боясь, как бы кто из семи сродников его не присоединился к царю эфиопскому, железной цепью связал и их, и себя. И сидел в крытой колеснице своей, на золотом кресле, а родственники – на золотых седалищах». Зу Нуваса, взятого в плен, и всех тех, кто был рядом с ним, владыка Абиссинии «приказал обезглавить, а на месте казни поставить жертвенник» (25).

Затем негус возвратился в Зафар, и «заложил в царствующем граде том церковь». Возвестил об этом архиепископа Александрийского; и тот вскоре прислал в Зафар «православного епископа Грегентия, который и освятил храм».

Вместе со священником этим побывал негус и в Наджране. Восстановил там поруганную Зу Нувасом церковь христианскую, а участок земли, «где были повержены тела мучеников, сделал местом чтимым, с правом убежища». Старейшиной города назначил сына убиенного старца-мученика Арефы (‘Арафы).

Возвратился негус на родину в мае 526 года. Править Йеменом оставил Симйафа’ Ашва’ (Есимфея в христианских источниках), приверженца христианства, представителя древнего рода Йазанитов, «лордов Йемена», верховной знати, выступившей против Зу Нуваса. Храмовые надписи рассказывают, что он порушил древний сабейский дворец, дабы «возвести на месте том и из камней дворца того церковь». Во времена его правления только в Наджране поставили три новых церкви. Надо сказать, что многие йеменские племена не приняли Есимфея в качестве их властелина, и реальная власть в стране оказалась в руках эфиопского военачальника Арьята, которого потеснил со временем другой полководец – Абраха (26).

По возвращении в Эфиопию, негус, со слов архимандрита Арсения, в знак благодарности Богу за помощь в походе «принял монашескую жизнь». Венец же свой царский, сделанный «из золота и усыпанный каменьями драгоценными», послал в Иерусалим, в дар Храму Христову. Сам же, ночью, «без спутника», отправился в «монастырь на высокой горе» (монастырь св. Панталеона близ Аксума), «вошел в келью и заключился в ней, положив, что не выйдет оттуда, и пребудет там до самой смерти». Ежедневную пищу его составляли «три паксиматия (сухих хлебца), без вина, масла и каких-либо овощей». Прожил он в уединении, «передав престол сыну», около 15 лет (скончался в 555 г.).

Защитив руками абиссинцев христианство в Йемене, Византия стала подумывать о том, как лучше использовать Абиссинию и Йемен в своем противостоянии с Персией. В этих целях император Юстиниан I (правил 527–565) послал в Аксум и Сана’а’ со специальной миссией своего опытного дипломата Юлиана. Поручил ему повстречаться и переговорить с негусом Абиссинии и правителем Йемена по вопросу о действиях против Персии. Первого из них он призвал активно, насколько можно, подключиться к торговле шелком. Напрямую закупать его в Индии и поставлять византийцам. И лишить, таким образом, недругов-персов, солидных заработков, которые они получали, перепродавая шелк прибывавшим к ним купцам из Восточной Римской империи.