Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

В храмовых надписях, обнаруженных в Йемене, датируемых 378 г., упоминается имя йеменского царя Малика Кариб Йа’мина. На основании этого можно предполагать, как считал российский востоковед-арабист А. Крымский, что «эпоха первого абиссинского владычества в Йемене» продолжалась около 30 лет – с 345 по 378 гг. (19).

Около 500 г. абиссинцы вторично вторглись в Йемен. Руководил их войсками военачальник Хайена. На трон в царстве Химйаритском перед уходом из страны они возвели Марсад’илана Йа’нуфа.

К 515 г. знать в царстве Химйаритском разделилась на две партии – сторонников веры иудейской и последователей христианства, которые вступили в схватку за власть в стране. Христиан решительно поддержали абиссинцы. Они вошли в Йемен и посадили на трон Ма’дикариба Йа’фура, который развернул репрессивные меры против евреев-повстанцев. Одна из надписей времен его правления в Химйаре сообщает о предпринятом им походе (516 г.) против Лахмидов, арабских союзников персов, их «бастиона» на границах с восточными землями Византии.

После смерти Ма’дикариба Йафура власть в стране перешла на какое-то время в руки ‘Амра, брата печально известного в истории Йемена Зу Нуваса, потесненного вскоре от власти князем Лакхниййа, по прозвищу Зу аш-Шанфейн (Носитель серег). Князь тот, владевший Зафаром и Сана’а’, пишет в «Истории иудейства в Аравии» священник Андрей Светлаков, заняв престол химйаритский, «опозорил его пороками». Помышлял схватить и лишить жизни Зу

Нуваса, человека смелого, смышленого и изворотливого. Однако «подвергся этой участи сам», в собственном же дворце, от рук Зу Нуваса. Народ поначалу приветствовал Зу Нуваса как «спасителя страны» от несправедливостей и поборов Лакхниййи, и «возложил на голову его», рассказывает арабский историк Ибн Исхак (704–768), корону химйаритскую.

Придя к власти путем дворцового переворота, Зу Нувас принял иудаизм, взял еврейское имя Иосиф (Йусуф у арабов) и наделил себя титулом Аса’ар (Йа’сар), что значит – Мститель. Мать его была наложницей-еврейкой. По отцовской линии он принадлежал к древней династии правителей -химйаритов. Воспитывался среди иудеев Йасриба, где, по настоянию матери, обучался грамоте. Прозвище Зу Нувас (Тот, кто с локонами) получил за длинные красивые волосы, которые носил, заплетенными в косы, с пейсами на висках. Перипетии судьбы преподали Зу Нувасу ценные уроки жизни. Он изворачивался, как мог, ловчил – и выжил. Более того, добился власти. Ненависть к абиссинцам и стоявшей за ними Византии, буквально съедавшая его, подогревалась и матерью-иудейкой, и влиятельной общиной местных торговцев-иудеев, открыто теснимых с рынков Химйара негоциантами-христианами из Абиссинии и Византии.

Захватив власть, этот «фанатик иудейства», как отзываются о нем русские священники-исследователи истории христианства в Южной Аравии, «развязал гонения на всех чтителей имени Христа, приверженцев веры Иисуса». Насилиями и притеснениями старался «совратить подвластных ему христиан в иудейство». Тех, кто не покорялся, – казнил. Церкви сжигал или «обращал в синагоги»». Безжалостно грабил торговавших в Йемене иностранных купцов-христиан, греческих и абиссинских. Мстил им, как говорил, за притеснения его народа в Йемене и Византии, и за поругание еврейских святилищ.

Первым делом устроил избиение христиан в Зафаре, где проживала богатая колония христиан-торговцев. Надругался над христианским храмом, и перебил всех укрывшихся в нем христиан. Зу Нувас, «еврей беззаконнейший и кровожаднейший из всех людей народа гомеритов» ( химйаритов ), как описывает его архимандрит Арсений, развязал «бесчеловечное гонение на всех чтителей имени Христа» в Йемене, были ли то греки, абиссинцы или йеменцы. Вначале организовал побоище христиан в Зафаре. Ставя об этом в известность одного из «царей арабов на границах Западной Месопотамии» и призывая того владыку поступить также, информировал его о том, что, овладев царством Химйаритским, он захватил в Зафаре «всех веровавших во Христа, грозя им смертью, если не сменят они веру и не сделаются иудеями… Избил 180 священников, которых нашел. Вместе с ними истребил и эфиопов, которые оберегали церковь».

Потом двинулся на Аден и Моху. По пути туда, как гласят сказания йеменцев, и в самих портовых городах тех, и в Зафаре, убил 14 тысяч человек из числа проживавших на побережье колонистов-абиссинцев и обратившихся в христианство йеменцев, и пленил еще 11 тысяч человек. Перегородил цепями Баб-эль-Мандебский пролив, чтобы не допустить подхода помощи христианам йеменским со стороны Аксума.

Расправившись с христианами Зафара, Адена и Мохи, устремился на г. Сана’а’. Организовал там публичные казни абиссинских и византийских торговцев – в наказание, как заявлял, за преследования евреев в христианской Византии.

Из Сана’а’ вместе с военачальником-иудеем Сарах’илом Йакбулом Йаз’аном выступил на Наджран. Окружив город, выслал глашатаев, дабы возвестили они, что «тот, кто не станет порицать Распятого, тот погибнет от огня и меча». Кто же будет «одних мыслей» с ним, «отрекшись от Троицы, как ее называют ученики Галилеянина, тот удостоится почестей многих и преимуществ великих» в царстве его. Оповестили наджранцев глашатаи и о том, как обошелся Зу Ну-вас с не принявшими его предложение христианами Зафара, Адена и Мохи: «предал огню и мечу», и их самих, и священников их, и монахов; церкви же христианские во всех владениях его, «сжегши и разрушивши до земли, обратил в прах».

Многие месяцы, отмечает в своих «Записках» архимандрит Арсений, держал Зу Нувас в осаде наджранцев (смысл названия Наджран – Оплот неодолимый). Всех тех, кто жил в предместьях, из своих жилищ повыгонял; «одних погубил, других раздал в рабы вельможам своим и военачальникам». Когда же город после шести месяцев блокады взять так и не смог, то объявил его жителям, что хотел бы «решить дело миром». Пообещал им «вреда никому не чинить» и «к оставлению чтимой ими веры не принуждать». Объявил, что явился, дескать, в Наджран с целью «сбора подобающей дани, взимаемой, по обычаю, с каждой души, живущей в городе», в размере «одного елкаса» (около 3 рублей серебром). Ежегодная дань с Наджрана составляла, по словам архимандрита Арсения, «130 талантов золотом» (около 519 тыс. рублей серебром).

Горожане «поверили словам змея коварного, – продолжает свое повествование архимандрит, – клятвенно обещавшего им безопасность, и отворили ворота города. Старейшины Наджрана и видные горожане, числом в 150 человек, вместе с Арефою [‘Арафой] вышли к царю, поклонились до земли и доставили ему 130 талантов золота». Было это в 523 г., на 15-ый день седьмого месяца осады города. В ответ Зу Нувас распорядился «всех их схватить; имущество их расхитить»; и «Павла, епископа города, без промедления к нему доставить». Не ведал он, замечает архимандрит, что епископ Павел к тому времени уже помер. Узнав же об этом, отправил на место захоронения епископа нескольких гвардейцев. И повелел им, «придя на могилу и выкопавши кости Павла, сжечь их огнем, а пепел лопатами по ветру развеять».