Ростислав Долгилевич - Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

Правительство ФРГ заявило, что западногерманская оговорка «политически устарела» и не отвечает интересам «внутригерманской торговли». Одновременно оно подчеркнуло, что будет по-прежнему внимательно следить за обеспечением беспрепятственного доступа из Западной Германии в Западный Берлин [474] Там же. .

В комментариях западногерманской печати подчеркивалось, что влиятельные торгово-промышленные круги ФРГ и руководство СДПГ уже давно требовали отмены боннской оговорки. Предпринятый федеральным правительством шаг в преддверии открывавшейся осенней Лейпцигской ярмарки должен был продемонстрировать стремление ФРГ к улучшению «человеческих и экономических связей между обеими частями Германии» [475] Там же, л. 93–94. .

Одновременно стало известно, что правительство ФРГ официально направит на осеннюю Лейпцигскую ярмарку 1967 г. руководителя западногерманского бюро по внутригерманской торговле Поллака, который на период ярмарки должен был открыть там свое бюро [476] Там же, л. 94. .

Оценка советским посольством отмены боннской оговорки была сформулирована так: «Указанное выше решение правительства ФРГ и намерение Поллака прибыть на ярмарку в Лейпциг следует рассматривать как очередной шаг в деле активизации „восточной политики“ Бонна» [477] Там же. .

Показательно, что к лету 1967 г. накал антисоветских страстей в Западном Берлине заметно снизился. 15 августа 1967 г. Абрасимов сообщал Кузнецову и Блатову, что 13 августа с.г. прошло в Западном Берлине в отличие от прошлых лет спокойно. Основные мероприятия, проводившиеся в этот день в городе, свелись по существу к возложению членами западноберлинской палаты депутатов и сената венков «жертвам стены» и открытию правящим бургомистром Альбертцем памятной скульптуры, символизирующей неизбежность воссоединения Германии. Каких-либо пограничных провокаций или инцидентов на границе с Восточным Берлином не отмечалось [478] Там же, л. 91. .

В связи с 13 августа имели также место выступления ряда политических деятелей Западного Берлина и ФРГ, в которых основное внимание было уделено проблеме отношений между ФРГ и ГДР. В частности, Брандт заявил, что ФРГ не стремится изолировать ГДР и что «восточноберлинский режим получил бы тем больше признательного одобрения в мире, чем больше свободы он предоставлял бы людям» [479] Там же. .

Известный политический деятель К. Шютц, который вскоре (19 октября 1967 г.) был избран городской палатой депутатов на пост правящего бургомистра Западного Берлина, выступил за активизацию связей между ФРГ и ГДР, за переговоры и соглашения на уровне министров обоих германских государств, за создание смешанных комиссий, взаимную договоренность об отказе от применения силы в качестве средства политики, а также за предоставление Западному Берлину большей свободы действий в вопросе отношений с окружающим миром [480] Там же. .

Абрасимов сообщал также, что западноберлинская печать опубликовала данные одного из западногерманских институтов общественного мнения о том, насколько сохранились в памяти населения ФРГ события 13 августа 1961 г. Согласно этим данным, лишь 30 % опрошенных помнили, когда была закрыта граница между Западным и Восточным Берлином [481] Там же, л.92. .

Несмотря на локальные успехи на отдельных участках дипломатического фронта в Берлине, тон официальных заявлений советских руководителей о внешней политике ФРГ и о Западном Берлине оставался прежним. Выступая 22 сентября 1967 г. на XXII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Громыко подверг внешнюю политику ФРГ острой критике. Эта политика, заявил он, «обеими ногами стоит в прошлом. Одной — на платформе „Германии в границах 1937 года“, т. е. той Германии, которой нет и больше не будет никогда. Другой — на обанкротившихся расчетах и доктринах „холодной войны“. И никак эта политика, несмотря на жонглирование внешне мирной фразеологией, не может сдвинуться с места навстречу признанию действительного положения в Европе.» [482] Правда, 23.IX.1967. Признаками «агрессивности внешней политики» ФРГ назывались отказ от признания незыблемости европейских границ, претензии на доступ к ядерному оружию, «провокационные притязания» на Западный Берлин, претензии говорить «от имени всего немецкого народа» [483] Известия, 7.Х. 1967. .

Серьезную озабоченность советской дипломатии вызывала деятельность в Западном Берлине НДП [484] НДП — Национал-демократическая партия. , о неонацистском характере которой регулярно говорили многие средства массовой информации всех европейских стран. В начале декабря 1967 г. Абрасимов предложил потребовать от западных держав запрещения деятельности НДП в Западном Берлине. «Это, — говорилось в его информации в МИД, — видимо, было бы целесообразным сделать через послов трех западных держав в Москве, предусмотрев одновременно публикацию в нашей печати сделанного им заявления». Советский посол считал также нужным «посоветовать немецким друзьям выступить с заявлением, что возрождение неонацизма запрещено и трехсторонними решениями, и поэтому члены НДП не будут допускаться ни в ГДР, ни через ее коммуникации в Западный Берлин. В таком заявлении друзья могли бы одновременно подчеркнуть, что попытки членов НДП скрыть свое членство и нелегально приехать в ГДР или использовать ее коммуникации, будут пресекаться со всей строгостью законов ГДР» [485] АВП РФ, ф. 742, оп. 12, и. 41, д. 18, л. 172. .

28 ноября посольство провело инструктаж советских корреспондентов, работавших в ГДР и Западном Берлине, и просило обеспечить публикацию в печати материалов относительно «незаконности деятельности в Западном Берлине НДП и провокационного характера проводимых ею здесь мероприятий, встречающих покровительство и поддержку со стороны западноберлинских властей» [486] Там же. .

8 декабря 1967 г. В. С. Семенов вручил временному поверенному в делах ФРГ в СССР X. X. Занте заявление Советского правительства правительству Федеративной Республики, в котором говорилось, что реваншизм и милитаризм охватывают все более широкие области общественно-политической жизни ФРГ. «Это, — подчеркивало Советское правительство, — прямой продукт официальной политики ФРГ, которая на протяжении многих лет строится на непризнании существующих европейских границ, требованиях доступа к ядерному оружию, на претензиях выступать „от имени всех немцев“, на авантюристических посягательствах на Западный Берлин, который, как известно, не входит и не будет входить в состав ФРГ» [487] Сборник основных документов … (1967–1971), с. 142. . Правительство «большой коалиции», несмотря на миролюбивую фразеологию, ничего не изменило в этой политике. Отказ от «посягательств на Западный Берлин» еще раз был назван одной из предпосылок нормализации отношений между ФРГ и СССР.