Коллектив авторов История - Гражданская война в России (1918–1922 гг.)

Когда «поражение центральных держав стало несомненным» 386, широкомасштабная интервенция началась. Во имя «демократии» Запад находил все новые и новые поводы для продолжения интервенции. Сначала это были лозунги У. Черчилля: «Во имя победы в этой великой войне». Потом они превратились в громкие призывы: «Во имя демократии», «помощи в восстановлении конституционного строя в России» и т. д. При этом союзники отнюдь не торопились оказывать активную помощь Белому движению и освобождать своего «близкого соседа» от «открыто признанных врагов», по словам У. Черчилля. Основная сложность состояла в том, что в результате установления плотных взаимоотношений между белыми правительствами и Антантой сразу же стали видны различные цели белогвардейцев и европейских стран. Основным камнем преткновения было стремление царских генералов восстановить «Единую и неделимую Россию», в которой Запад, особенно Великобритания, видел потенциальную угрозу ее колониальным землям. В отчете парламентского заседания английского парламента 8 и 17 ноября 1918 г. высказано следующее мнение: «Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является спорной, поскольку они «борются за Единую Россию» 387. В огромной, могучей и великой России видели самую грозную опасность для Британской империи.

Главным для Англии и Франции было не столько участие в прямом военном столкновении с Россией, сколько подавление основного соперника – Германии – с помощью России, и установление контроля над стратегическими портами России, обеспечивающими выход к морю и беспрепятственную транспортировку грузов. И довольно скоро стало ясно, что дальше основных портов и железных дорог их войска продвинуться не смогут. А без этого невозможно было в полной мере реализовать военно-политические или экономические планы. Таким образом, интервенция была обречена.

После того как большевики заключили перемирие с немцами, 23 декабря 1917 г. в Париже было подписано соглашение о разделе сфер влияния на землях бывшего союзника 388. Официально было объявлено, что данное соглашение направлено против Германии и финнов, которые могут захватить военное снаряжение и амуницию, ранее поставлявшиеся Антантой России через ее северные порты Мурманск и Архангельск по Мурманской железной дороге. Было решено, что Российский Север Великобритания и Франция будут контролировать на паритетных началах.

Сразу же после заключения Брестского мира англичане предложили Совету народных комиссаров высадить свои войска в Мурманске под предлогом защиты его от возможного нападения германских солдат или их союзников-финнов. На это было получено согласие при условии невмешательства во внутренние дела, и 6 марта 1918 г. первые 170 морских пехотинцев сошли на берег. Вскоре к ним присоединились и французы.

Если Мурманск был занят интервентами с одобрения советской власти, то Архангельск им пришлось занимать с боем. 1 августа 1918 г. союзная эскадра из 17 кораблей подошла к городу под огнем советских артиллеристов, которые обстреливали корабли из береговых орудий с острова Мудьюг. Но перевес в силах был на стороне Антанты, и 2 августа 1918 г. английские, французские и американские части вступили в спешно покинутый советскими войсками Архангельск.

После поражения Германии в Первой мировой войне по тайному соглашению с союзниками немецкие войска должны были оставаться в России до замены их частями Антанты. Но бывшие кайзеровские солдаты были настолько заражены революционными настроениями, что их пришлось отправить домой досрочно.

Как ни парадоксально звучит, но в Лондоне, Париже и Вашингтоне не желали победы ни белых, ни красных. Там не строили столь далеко идущих планов. «Единая и неделимая Россия» им также была не нужна в принципе. В целом же с Советской Россией союзники предпочитали воевать не напрямую, а поддерживая антибольшевистские формирования. Официально Лондон, Париж и Вашингтон симпатизировали антибольшевистским силам, в частности армиям генерала А. И. Деникина и адмирала А. В. Колчака (последний объявил себя Верховным правителем России). Но реальная союзническая помощь была мизерной.

Поддержка Великобритании была чуть более существенной, в основном благодаря военному министру Соединенного королевства У. Черчиллю, который настаивал, что большевизм надо задушить в колыбели, поскольку «большевистская тирания – наихудшая, самая разрушительная и губительная в истории человечества» и даже «опаснее германского милитаризма» 389.

После провала деникинского наступления на Москву осенью 1919 г. победила точка зрения британского премьер-министра Ллойд Джорджа, что нужно предоставить русских их собственной судьбе. На фоне Первой мировой войны главными противниками Антанты оставались немцы, а большевики, пришедшие к власти в России, рассматривались как очередные временщики, которые вскоре исчезнут с исторической арены. Поэтому интервенция была скорее средством устрашения руководства Советской России, с тем чтобы заставить его увязывать свою политику с интересами союзников, чем реальной борьбой с ней.

Таким образом, изначально ход интервенции определяли события Первой мировой войны, однако со временем ее участникам стало достаточно непросто оправдывать свои действия, хотя формально намеченное «разграничение сфер действия было подтверждено вновь» 390.

После ноября 1918 г. властям стран-членов Антанты стало проблематично объяснять своим гражданам, что их солдаты делают в России. Правые консерваторы сочувствовали Белому движению, однако они полностью не контролировали общество в своих странах. Вступать в полномасштабную войну с Советской Россией им было неудобно, поэтому с конца 1918 г. был запущен процесс вывода войск. Вместо этого было решено ограничиться оказанием материальной поддержки белым. Однако полноценного союзничества между интервентами и Белым движением не было. Иностранные державы выдвигали свои условия, а когда что-то шло не так, самоустранялись.

Помощь основным силам белых также была неоднозначной. Во-первых, надо понимать, что оружие и припасы поставляли не бесплатно, а за живые средства или в кредит. Во-вторых, оружие присылали далеко не лучшее. Из нескольких самолетов или танков по запчастям приходилось собирать один. На Севере при отступлении вообще неоплаченные орудия побросали в воду, их потом поднимали со дна. Только часть иностранных политиков реально была настроена на продвижение своих интересов в России.

Позднее У. Черчилль, являвшийся в то время военным министром Великобритании, заявил: «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи» 391.