Валерий Байдин - Древнерусское предхристианство

Незримую связь неба и земли олицетворяла Мóкошь – одна из ипостасей Сварога. По древнерусским поверьям, она была лишена лица, её тень вздымалась от земли до неба. На русских вышивках XVIII–XIX веков Мокошь изображали условно – в виде огромной женщины с лучистым солнцем (или крестом в круге) вместо головы – и отождествляли с «Весной». Вероятно, её первоначальное имя * Мо́гочь/Мо́кочь, которое при оглушении превратилось Мокошь , восходило к праславянской основе * mogǫ/moktь «могу/мочь» [151] Фасмер Макс. Цит. соч. T.II. С. 667. и означало «могучая», «могущая». Неубедительно в фонетическом и смысловом отношении его сближение со словом мокрый , [152] Имя Мокошь связывают с «мокрый, мокнуть», хотя в нём отсутствуют согласные – р – и – н -, родственным ему является праславянское *mokos «прядение». Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Мокошь // Славянская мифология. М.: Эллис Лак, 1995. С. 265. производными от которого, наряду с мо́крядь, мокрота́ является народное название Мокриды «затяжные летние дожди без солнца», их опасались и сетовали: «Прошли бы Мокриды, и то будешь с хлебом». [153]

Силу Мокоши олицетворяла не столько сырость, сколько «живой» пар от преющей под солнцем влажной земли, её острый запах. Первичным значением глагола прѣти «потеть, гнить», родственного древнегреческому πρήθω «вздувать (огонь), зажигать», являлось «источать испарину , пот (от глагола печь )», «прорастать в тепле». Под действием Мокоши всё живое получало способность воспарять : из земных недр воспревали «вырастали» хлеба, из тела воспревала «возносилась к небу» душа. Под словом пар некогда понимали «душу, дух, жизнь, животную теплоту», его производные образуют длинный ряд: парни́к, испарение парени́на «поле, оставленное под паром », пару́н – «невыносимый зной». Парны́м называли молоко и мясо, свежесобранный мёд и крепкий квас. Лишь ударением отличались некогда родственные глаголы пари́ть «лететь, витать над землёй, словно пар» и па́рить «греть (о влажном солнцепёке), высиживать птенцов, вырастать (о грибах)». [154]

Веру в нераздельность неба и земли сохранили русские поговорки и духовные стихи: «Не земля хлеб родит, а небо», «Земля – мать сырая! Всем, земля, ты нам отец и мать!». В Средние века Мать-сыра-земля выступала судьёй, наряду с христианским «Отцом небесным». Это представление породило обычай «исповеди земле», отразившийся в народной традиции, в устной и письменной словесности. В духовном стихе «Непрощаемый грех» звучали покаянные слова:

Вероятно, вскоре после принятия христианства произошло соединение образов Мать-сырой-земли и Богородицы. Русам были чужды представления о «великом горе» и «страдании» земли. В непрерывном круге её бытия, словно в жизни матери-кормилицы, видели чередование весенне-летней радости и осенне-зимнего покоя. В народных преданиях говорилось о воскресающей на Радоницу «красной» земле, «земле-имениннице» и её безмятежном осеннем успении. В рождественских колядках истово пели:

Постепенно образ «радостной», всерождающей земли превратился в «скорбный». Средневековые тексты настаивали на страсти и плаче Земли, уподобляя её Богородице, страдающей в родах и оплакивающей распятого Христа. В.Н. Топоров, говоря о «народном богословии» и высокой поэзии в почитании Земли, [155] Топоров В.Н. К реконструкции балто-славянского мифологического образа Земли-Матери… С. 273. справедливо утверждал: «главное наследие языческого культа Земли состояло в такой сублимации и одухотворении этого образа, которое обеспечило дальнейшее соотнесение Матери-Земли с Богоматерью через общие для них переживания – великой радости материнства и великого горя, страданий, утраты». [156]

Наряду с небесным светом и земным огнём проторусы почитали «усыряющие» землю реки, ручьи, родники, дожди и росы. Верили, что живительную небесную влагу источает текущая из ирия «молочная», «звёздная река». О её связи с обрядами исцеления и плодородия говорят смысловые соответствия индоевропейской чередующейся основы * rōs-/ras-/rus– с санскритскими rásas «сок» и rasā «влага, сырость» (в переносном значении «сущность, основа»), латинским rōs «роса, кровь», праславянским * rosa и, вероятно, с греческим η δροσιά «роса». Одну из афинских богинь древние греки величали Πάνδροσος «Всеросная» и, быть может, именно роса превратилась для них в священную «амброзию» αμβροσία .

Русские крестьяне называли росу кошнáя «чистая, добрая» и почитали как изначальную рос-кошь . Полагали, что каждую весну небесная влага наполняет реки, вызывая половодье и обмывая поля и луга после зимы, пробуждает Мать-сыру-землю , возрождает всё живое. Небо посылает дожди и росы, оседающие на травах, деревьях и хлебных колосьях сверкающими каплями – рясами . Слово роса одного смыслового ряда с ресá «множество», рясá «бахрома», южнорусским ря́са «колос», а также ря́сный «обильный, густой, пышный».

Прарусы считали росу источником жизненной силы. Подобное восприятие росы было свойственно и другим индоевропейцам. Название древнеримского поминального праздника rosālia относилось не только к цветку rosa «роза», но и к посылаемой на землю предками небесной влаге ros «роса». Существовал старофранцузский обычай rosée de mai «майская роса», когда в ночь на 1 мая собирали по полям росу в качестве эликсира, тогда же «для здоровья» ходили по росистой траве босыми ногами. Голландцы на Вознесение отмечали день dauwtrappen, dauwtreden «ступание по росе», у германцев 1 мая совершали обряд целебного купания, взаимного обливания или умывания в росе. Убеждения в пользе «валяний по росе» существовали у сербов и болгар. [157] Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX – начало XX вв. Весенние праздники. М.: Наука, 1977. С. 264, 269, 289. Отголоском индоевропейского обряда почитания росы, дождя, воды, является индуистский праздник холи, отмечаемый в начале марта всеобщими обливаниями и осыпанием цветами.

В Средневековье подателями рос стали считать некоторых христианских святых. Чехи и словаки собирали целебную «святоянскую» росу в ночь на св. Яна (Иоанна), в летнее равноденствие. [158]В русском фольклоре сохранилось множество поговорок о росе: «Егорий с росой, а Никола с травой», «На Юрия роса – не надо коням овса», «Юрьева роса – от сглаза, от семи недугов», «Будь здоров, как юрьева роса» и др. [159] Калинский И.П. Цит. соч. С. 206. Больных, следуя древним обычаям, выносили «на юрьеву росу». [160] Там же. С. 117. Освящённую в церкви воду народ называл «юрьевой росой», ею кропили друг друга, скот, луга и посевы. В молитвах-приговорах св. Георгию звучало: