Рустам Рахматуллин - Две Москвы. Метафизика столицы

Приставка «Разумовское» дана селу по украинской линии. Малороссийский гетман граф Кирилл Григорьевич Разумовский взял усадьбу за женой, в девичестве Нарышкиной.

И это новая причина оказаться на улице Петровке. Ибо своим подъемом при Петре и новым, современным своим видом Высоко-Петровский монастырь обязан именно Нарышкиным. Поблизости располагались дворы этих бояр, ближайший из которых, смежный, был даже передан монастырю, чертеж и площадь которого удвоились. Боярский дом стал частью новых братских келий.

Братский (Нарышкинский) корпус и задние ворота с церковью Пахомия Великого (Петра и Павла) Высоко-Петровского монастыря.

Вид со двора. Фото 1980-х

План Высоко-Петровского монастыря.

В центре парадного двора – собор Петра Митрополита.

В правом нижнем углу – Братский (Нарышкинский) корпус и задние ворота с церковью Пахомия Великого (Петра и Павла)

В монастыре нарышкинский фамильный стиль архитектуры сделался царским. Древний собор монастыря розово-лепестковым планом задал планировочную схему многим храмам этого фамильного барокко. Сам же был только обновлен в память победы царя Петра над Софьей: растесали окна, украсив их рисованными по стенам наличниками.

Храм остался посвящен Петру Митрополиту, то есть сохранил свою московскость. Но таинственным, неисследимым образом в монастыре присутствовала память апостолов Петра и Павла, восходящая к первоначальному его названию. Неисследимо и таинственно – поскольку семь столетий нет известий о престоле в честь апостолов. Однако монастырь иной раз прямо называли Петропавловским.

Не эта ли двоящесть имени запечатлелась удвоением на плане – приобщением к монастырю соседнего двора Нарышкиных, вручивших свою фамильную надежду апостолу Петру. Контур монастыря двоится, словно отдается эхом имя Петр. У нового двора многозначительно пустует центр, на старом занятый собором Петра Митрополита. На пустоту, как на невидимую церковь, наставлены отдельные ворота с улицы, сквозь первый ярус братского (нарышкинского) корпуса.

На новый двор ведут еще хозяйственные, задние ворота, доставшиеся от Нарышкиных, а им самим – от неизвестного владельца XVI века. Белокаменный объем с проездом и палатками по сторонам мог быть первоначально основанием жилых хором. В монастыре его венчает церковь XVIII века. Посвященная Пахомию Великому, она была упразднена после пожара 1812 года, а при возобновлении сто лет спустя (1914) освящена во имя… Петра и Павла. Так накануне революции история монастыря замкнула первый круг.

Петровский подъездной дворец и Семчино-Петровское относятся друг к другу как Петровский монастырь и двор Нарышкиных на улице Петровке. Или, что то же самое, – как старый двор монастыря отнесся к новому.

Но посвящение Петру Митрополиту, сохраненное в монастыре, таинственно присутствующее в Петровском подъездном дворце, сменяется в Петровском-Разумовском посвящением апостолу Петру (Петру и Павлу), по-петербургски перешедшим в культ Петра Великого.

Петровский подъездной дворец и Разумовское значат Москву и Петербург. Взятые вместе – Москвопетербург (термин Дмитрия Лихачева). Раздвоенность столицы моделирует и Высоко-Петровский монастырь. Его вторая территория опрична в точном смысле слова, дополнительна. Так Петербург опричен, дополнителен Москве. Так Разумовское опрично Подъездному царскому дворцу.

Притом усадьба появилась раньше, чем дворец. Как будто знак Москвы был отражен от знака Петербурга. В моделях это представляется возможным. Просто (если, конечно, это просто) модель младшего города построена прежде модели старшего.

В монастыре порядок построения прямой, хронологический, поскольку современен удвоению столицы.

Городской двор графа Кирилла Разумовского, и тоже из приданого Нарышкиной, был на Воздвиженке. Там до сих пор стоят и дом графской постройки, и домовая Знаменская церковь – постройка еще нарышкинского времени и стиля, во всем сестра несуществующей петровско-разумовской церкви. Обе построил Лев Кириллович Нарышкин, сын Кирилла Полуэктовича, дядя царя Петра.

Первая Знаменская церковь упоминается в 1613 году. В тот знаменательный, но нестроельный год ее поставил на своем дворе Иван Романов, дядя первого царя новой династии. Церковь упоминается с урочищным определением «у Старого государева двора». Это былой Опричный двор: Иван Никитич получил от него половину.

Так: воздвиженский двор Разумовских, бывший Нарышкиных, занимает часть Опричного двора.

Дом графов Разумовских (позднее графов Шереметевых) на Воздвиженке.

Чертеж фасада. Альбомы Казакова. 1800-е

Церковь Знамения на Шереметевом дворе.

Открытое письмо. Фото Шерер, Набгольц и Ко. 1875

Вотчинный, сельский тип Знаменской церкви Нарышкиных, редчайший в самом центре города, как будто задан памятью о загородном статусе Опричного двора; как будто возвращает его в загород.

Возможно, Знаменская церковь – преемница по месту той из двух церквей Опричного двора, которая была посвящена… Петру и Павлу.

Как много знаменательных сближений! Уже грозненское бегство из Кремля – дома Петра митрополита – было направлено под патронат Петра и Павла.

Считать ли посвящение апостолу Петру программным для опричнины? Сколько известно, Петропавловских престолов не было ни в Слободе, ни в грозненском проекте Вологды, готовившейся принимать опричную столицу, ни в опричном замке Новгорода. Только царское венчание Ивана, задолго до опричнины, было назначено на Поклонение веригам апостола Петра. Возможно, это римский жест «наследника Августа Кесаря».

Если семнадцать лет спустя Иван, побегом из Кремля в опричнину, наметил вектор к Риму, то налицо противоречие между манифестацией вселенского имперства – и реставрацией удельного устройства и удельной государевой повадки. Противоречие самой опричнины.

Память святителя Петра в оставленном Кремле могла бы означать бегущему царю начало местное. Впрочем, совсем не так отчетливо, как через полтора столетия – царю Петру. Но посвящение опричной церкви стало первым, пока еще внутримосковским знаком дальнейших разделений; намеком их возможной линии.