Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Примечательно, отмечал фон Циммерман, что контрабанда оружием имеет место быть именно в тех местностях, в отношении которых британское правительство вынашивает определенные планы, где преследует свои политические цели. Англичан «можно заподозрить в намерении организовать здесь, подобно тому, как сделано это было в Йемене, восстание населения против турецкой власти, … дабы облегчить себе тем самым возможность утвердить свое господство и в Хиджазе» (216). Англичане прекрасно понимают, что «иметь в своих руках величайшие в мире магометанские святыни и столь чтимые магометанами религиозные центры», значит — получить возможность влиять на умы и настроения магометан всего света.

«…Владея почти всем западным побережьем Красного моря, англичане давно желают захватить и весь восточный его берег. …Это дало бы им громадные преимущества перед всеми другими державами, обеспечив за ними почти нераздельное господство» … в бассейне Красного моря. Владея Хиджазом и Недждом, Англия беспрепятственно смогла бы тогда осуществить свою давнюю мечту — «соединить Средиземное море с Персидским заливом железной дорогой из Суэца в Кувейт»; оба они «находятся ныне в ее власти». Захватом Хиджаза и Неджда «Англии удалось бы совершенно изолировать Йемен и Хадрамаут, что … облегчило бы ей, в удобный для того момент, присвоить себе обе эти местности».

Есть несколько факторов, пишет фон Циммерман, играющих на руку англичанам при осуществлении ими этой цели. Прежде всего — «родовая ненависть арабов к туркам». Здесь она подпитывается «сильным раздражением населения» в связи действиями местной турецкой администрации, равно как и ширящимся, год от года, их недовольством, и горожан, и бедуинов, своим шарифом.

Арабы Хиджаза, подчеркивает фон Циммерман, тяготятся их нынешним положением, … «для выхода из которого согласны были бы даже, как сами заявляют, подпасть под иноземную власть, хотя бы тех же англичан». Они же «стараются, исподволь, поддерживать и раздувать возмущение местных арабов против своих властей». Бесплатно распространяют среди них «разного рода брошюры на арабском языке, издаваемые в Сингапуре», в которых местные власти, и арабские, и турецкие, «выставляются в самом грязном и недостойном виде» (217). Подключили к этой работе и «влиятельных членов довольно значительной уже в Джидде и в Мекке колонии британскоподданных магометан-индусов, весьма основательно здесь утвердившихся и захвативших в свои руки очень значительную часть торговли Хиджаза». Эта колония — один из эффективных инструментов политико-дипломатической деятельности англичан в крае, «послушное орудие в руках здешнего английского консула». Члены ее наделены многими привилегиями в торговле с подвластными Англии землями. Делается это для того, чтобы наглядно показать арабам «выгоды и преимущества нахождения под британским протекторатом». Англичане работают здесь напористо. «Не пренебрегают никакими средствами для достижения своей цели, к которой, надо сказать, медленно, но верно приближаются».

Поддерживают связи с ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом, который, нанеся поражение неджскому эмиру, стороннику турок, и «поселившись в многолюдном и богатом городе ‘Унайза, лежащем на скрещении многочисленных караванных путей, грозится уже оттуда идти на Мекку».

Здешние бедуины, продолжает фон Циммерман, с каждым годом демонстрируют все большее и большее неповиновение. «Не признают над собой никакой власти, не исключая … самого шарифа. Не раз бывали случаи, когда они поджидали караваны с вещами, заказанными в Европе самим шарифом Мекки, их эмиром, и грабили их, уничтожая при этом все, что находили для себя ненужным» (218). Так, например, «был захвачен ими и поломан на куски присланный шарифу из Лондона … больших размеров и очень ценный телескоп для устроенной им в Мекке обсерватории». Наказать грабителей шарифу ‘Ауну ар-Рафику не удалось. Пришлось заказывать такой же новый телескоп и организовывать его доставку в Мекку «в сопровождении сильного конвоя» (219).

Или другой случай. «Летом прошлого года [1903], когда шариф с хиджазским генерал-губернатором направлялся в свою летнюю резиденцию в Та’иф, бедуины … на их глазах вытащили из коляски, за ноги, любимца шарифа , человека из его ближайшего круга. И грозились убить его, если шариф не отпустит содержащихся в Мекке заложников. И только когда шариф заявил, что заложников им не отдаст, даже если они исполнят свою угрозу, более того, повелит немедленно казнить заложников, тогда только бедуины … вернули шарифу его фаворита».

Нынешним летом [1904], опять таки во время переезда шарифа в Та’иф, бедуины в очередной раз «ограбили караван с его вещами, в числе которых, как говорят, были весьма ценные предметы».

Упоминает фон Циммерман в своем донесении и о том, как в начале 1903 г. «бедуины заградили поклонникам, шедшим из Джидды, доступ в Мекку». В продолжение 10 дней, извещает он, сообщение между Джиддой и Меккой было прервано. «И только после того, как генерал-губернатор и шариф заплатили им … довольно большую сумму за проход паломников, бедуины позволили пилигримам проследовать в Мекку» (220).

Надо сказать, отмечает фон Циммерман, что когда для совершения паломничества в Святые земли ислама в Хиджаз приезжают знатные лица, состоящие под британским протекторатом, то английский консул в Джидде делает максимум возможного, чтобы со стороны местных властей им были оказаны «знаки внимания». Два года назад [1902], к примеру, когда прибыл сюда на хаджж какой-то хадрамаутский шейх, состоящий под английской опекой, то британский консул добился того, чтобы перед окнами дома, где остановился шейх, «каждый вечер играл турецкий военный оркестр». Такие приемы и встречи «бросаются в глаза, всем и вся, ибо резко контрастируют с приемом других высокопоставленных магометан, посещающих Хиджаз», тех же турецких чиновников из Константинополя (221). Базар долго потом говорит об этом, что, конечно же, идет на пользу англичанам, их престижу среди местного населения.

В 1903 г., рассказывает фон Циммерман, бедуины преградили путь паломническому каравану с махмалем из Египта. Глава каравана обратился за помощью к хиджазскому генерал-губернатору. Грозился, что если таковой не последует, то он «вернется в Египет с жалобой на местные власти. И только в сопровождении предоставленного дополнительного военного эскорта каравану удалось пройти в Медину, силой заставив бедуинов уступить ему дорогу».

Следует сказать, пишет фон Циммерман, что «вот уже несколько лет кряду Священный караван опасается идти из Мекки в Медину сухим путем, как делал это прежде. Пробыв в Мекке отведенное время, движется в Медину через Джидду и Ямбо [Йанбу]».