Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

На должность агента РОПиТ в этом порту решено было рекомендовать правлению Общества г-на Муссмана, представителя голландской фирмы «Hotz & Son», «единственного в то время неанглийского европейского торгового дома в Бушире» (67).

Накануне прибытия «Корнилова» в Бушир, рассказывают документы АВПРИ, туда пришел английский крейсер 2-го ранга «Highflyer» (с 11 орудиями на борту), в сопровождении канонерской лодки «Pigeon», офицеры которых «внимательно следили за нашим пароходом» (68).

С учетом роли и места Бушира в торговле края, докладывали русские дипломаты, там остались представители всех отечественных торговых фирм, находившиеся на борту «Корнилова». «Странно только, что наши торговые дома, — отмечал князь А. М. Дабижа, — нашли необходимым послать для установления торговых сношений России с Персией немцев, армян и евреев». Исключение составил приказчик Калинин, отправившийся в Персию лишь потому, что путь на пароходе из Одессы в Бушир, как он полагал, — недолгий, не более 5 суток (69).

Представитель торгового дома «Hotz & Son», г-н Муссман, предложил русским коммерсантам сложить все доставленные в Бушир товары на складах его доверителей, с возложением на него права продажи и заключения сделок с персидскими купцами (70).

Кто выказывал неудовольствие в связи с заходом «Корнилова» в Бушир, сообщал князь А. М. Дабижа, так это англичане. Особенно расстроило их внимание к русским, проявленное генерал-губернатором Бушира. Они даже «сделали ему замечание на этот счет» (71).

«Корнилов» привез в Бендер-Бушир «около 13 000 мест разных товаров: керосина — 7500 ящиков; сахара и сахарного песка — 2000 мешков; мармелада — 100 пудов; хлопчатобумажных изделий — 350 мешков» и т. д. (72).

По выгрузке русского керосина на берег и доставке на рынок «цена на него в городе снизилась с 20 до 15 кранов , — информировал посла в Константинополе наш консул. — Насчет сбыта этого продукта никаких сомнений быть не может. Он пойдет ходко, и разойдется в самом непродолжительном времени» (73).

Нет сомнений и в том, писал он, что «представители английских торговых домов будут оказывать … противодействие делу развития наших торговых сношений с Южной Персией, где они пустили глубокие корни». Как стало известно, англичане «уговаривают буширских купцов не покупать наши товары, обещая им понижение цен на свои, а также расширение кредита, до которого так падки персы» (74).

«Со времени открытия коммерческой навигации пароходами РОПиТ по линии Одесса-Бассора, — докладывал 9 апреля 1902 г. управляющий российским императорским генеральным консульством в Бушире Гавриил Владимирович Овсеенко, — Персидский залив посетили многие представители русских торговых фирм и учреждений. В марте 1901 г., еще до открытия генерального консульства в Бушире, с первым рейсом „Корнилова“ прибыли в Бушир господа Беркенберг и Бернгоф. Побывали здесь представители „Мануфактуры Барановых“; „Товарищества Новой Костромской льняной мануфактуры“; товариществ Кузнецова, Эмиля Цинделя, Морозова и др.» (75).

21 марта «Корнилов» бросил якорь в Мохаммере, где «сдал 25 мест русской мануфактуры». «По наружному виду, — вспоминал Ф. Классинг, — Мохаммера также зловонна и грязна, как и все города Персидского залива, но вот по своему выгодному географическому положению, располагаясь при слиянии двух рек, Шатт-эль-Араба и Каруна, может вести большую передаточную торговлю по реке Карун с персидскими городами Ахваз и Шустер». Управляется Мохаммера шейхом, «до известной степени независимым», хотя удел его «находится в персидских владениях». Живет шейх во дворце Фахилийа, в двух милях от Мохаммеры, на реке Шатт-эль-Араб (76).

Агентом РОПиТ в Мохаммере назначили торговца Хаджи Мухаммада Раина.

22 марта в 9 часов утра «Корнилов» пришел в Басру. Судно встречал известный уже читателю титулярный советник Г. В. Овсеенко, служивший тогда секретарем русского генерального консульства в Багдаде (к исполнению должности управляющего генеральным консульством в Бушире приступил 24 августа 1901 г.). Продемонстрировал «дипломатическую хватку, и добился уменьшения для судна карантина на пять дней (обычно он составлял 10 дней)».

Агентом РОПиТ в Басре был избран г-н Гамильтон, представитель голландского торгового дома «Хотц и Гамильтон».

Во время стоянки в порту судно посетил генерал-губернатор Басры. Появление здесь «первого русского коммерческого парохода, — доносил Г. Овсеенко, — вызвало во всех слоях местного общества самый живой интерес».

Монополией на пароходные перевозки по реке Тигр, как следует из отчета Ф. Классинга, между Басрой и Багдадом, обладала в то время английская акционерная компания «Linch Brothers». Богатые коммерсанты Багдада и Басры, замечает Ф. Классинг, подумывали насчет того, чтобы «учредить новое пароходное общество» для обслуживания перевозок между Басрой и Багдадом, и, «если удастся, — под русским флагом». Инициаторы проекта подали даже соответствующее «прошение в русское посольство в Константинополе. Выразили желание привлечь в это выгодное, по-видимому, дело и РОПиТ». На реализацию данного проекта «потребовалось бы для начала около 30 000 фунтов стерлингов, причем на долю РОПиТ пришлось бы около 10 000 фунтов стерлингов» (77).

4 апреля, «взяв 250 тонн грузов для разных портов Красного, Средиземного и Черного морей, „Корнилов“ покинул Бассору, направившись в Бушир, где его ждали оставшиеся там русские торговые агенты», а оттуда ушел в Линге.

Докладывая о пребывании в Басре парохода «Корнилов» (07.04.1901), титулярный советник Г. В. Овсеенко отмечал, что «слухи о посещении портов Персидского залива судами русского коммерческого флота стали ходить в Бассоре еще в 1900 г.». И представители «тамошнего коммерческого мира» с нетерпением ждали встречи с «совершенно неизвестными им далекими заморскими гостями». Иное настроение было у англичан. Их пугала «не столько возможность утраты части местного рынка, сколько невыгодные для них последствия», которые могла «повлечь за собой популяризация русского имени в здешнем крае».

Перед приходом «Корнилова», чтобы «помешать свиданию русских торговых людей с местным купечеством», англичане стали распространять «тревожные для турок слухи касательно будто бы только им известных истинных целей прихода в Персидский залив русского судна». Как рассказывал Г. Овсеенко генерал-губернатор Басры, англичане повсюду говорили о «намерении русского правительства захватить Персидский залив». Заявляли, что «Корнилов» — «правительственное судно, замаскированное под именем частной компании»; что «везет оно в Персидский залив, в Бассору, русских офицеров»; что «русские подошли уже к персидскому городу Шустеру». Высказывались в том плане, особенно вице-консул в Мохаммере и консул в Басре, г-н Вратислав, что «визит „Корнилова“ носит не торговый, а исключительно политический характер» (78).