Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

Даниил с детства не знал, что такое отдых, и лишь в зрелые годы после бесконечных трудов и усилий получил Галич и Волынь непосредственно перед монгольским нашествием, чтобы оказаться в положении обреченного, из которого он не видел выхода. Его княжества, в которые входили пограничные земли с Юго-Западной Русью, во времена главенства Киева были издавна привлекательны для древней столицы, но так как Киевская Русь уже больше не существовала, а Северная Русь оказалась во власти монголов, правитель Волыни и Галича должен был выбрать одно из двух: либо сформировать из своих земель новое отдельное государство и отделиться от остальной Руси – а в одиночку он не мог выстоять и должен был бы добровольно или против своей воли объединиться со своими западными соседями – поляками и венграми, а так как они были тесно связаны со Священной Римско-Германской империей, он не смог бы избежать союза с этой державой (его могли бы вынудить присоединиться к Римской католической церкви), либо у него был другой выход – признать и укреплять древнюю связь Волыни и Галича с остатками Руси, с той Русью, которая началась во времена Рюрика в Новгороде и приняла крещение в Днепре при князе Владимире. Но в этом случае ему пришлось бы испытать на себе монгольский плен и принести в жертву свою землю ради блага общей страны, терпящей большие страдания. Ему пришлось бы тогда держаться князей дома Владимира, которые были превращены в рабов, и нести с ними то же горькое бремя, которое выпало на их долю. Его православная вера запрещала ему присоединяться к Риму и Западу. Но присоединиться к другим русским князьям и остальному русскому народу, покоренному монголами, тоже для него было невыносимо; его гордость не могла вынести этого, и поэтому всю оставшуюся жизнь он томился в положении, из которого не было спасения и нравственного выхода.

Венгрия и Польша, сокрушенные монгольским вторжением, спаслись только потому, что были слишком тесны для кочевников-монголов, которым были нужны свобода передвижений и пространство, которые имелись на Руси. Но венгры и поляки, гордые тем, что остались в безопасности, хоть и потерпели поражение и потеряли своих соотечественников, которых в каждом сражении монголы захватывали в плен, объясняли ситуацию иначе. Запад больше не боялся монгольского вторжения. Рим, который во времена отца Даниила пытался привести «Галицкое королевство» к католичеству, не переставал с гордостью указывать Даниилу на свободу Запада от монгольского ига и обещать право на такую же свободу. Папа римский объяснил Даниилу, что единственным средством спасения его страны от монгольского рабства, в которое она попала из-за своей ереси, был «возврат в лоно Католической церкви». Он обещал в этом случае помощь поляков и венгров и всей Римской империи и предлагал одновременно корону и королевский титул. Даниил отказался от титула и короны, но честно попросил военной помощи. Он попросил, чтобы Германия, Венгрия, Богемия, Польша и все подчиненные папскому престолу страны поднялись, чтобы совместными силами совершить нападение на язычников-монголов. Рим призвал все страны выступить против монголов, и Даниил получил уверения, что помощь с Запада не заставит себя ждать.

Из всех русских князей один Даниил правил несколько лет, и при этом Батый не призывал его в Золотую Орду. Он не платил монголам дани и не ездил к хану на поклон. Но обещанная помощь с Запада не пришла, и в 1250 г. от Батыя прибыли послы, которые повторили сообщение, посланное другим русским князьям: «Негоже жить на земле хана, не склонившись перед ним». К этому было добавлено: «Отдай Галич».

Даниил мог отдать Галич, удалиться вглубь Волыни и довольствоваться половиной своей вотчины; кроме того, земли за Брестом завоеваны не были. Но, истово помолившись, Даниил сказал: «Я поеду к Батыю».

Когда Даниил добрался до Киева, он увидел картину страшного несчастья. Он помолился архангелу Михаилу и попросил монахов молиться за него, а затем поплыл вниз по реке в Переяславль. Оттуда он направился прямо в Золотую Орду от одного монгольского стойбища до другого и сильно горевал, когда видел языческие обряды на Русской земле. На землях, которые веками были православными, люди поклонялись огню, солнцу, луне, земле и мертвым предкам. За Волгой вблизи Сарая он еще больше встревожился, когда узнал, как в Орде его будут принуждать проходить языческие ритуалы. К этому времени большинство других русских князей уже находились в Орде, и монголы заявляли, что ни один из них не нарушил церемоний, установленных для приема. Один из монгольских вельмож сказал Даниилу: «Как бы ни был велик князь Владимирский Ярослав, но и для него не было сделано исключение. Он кланялся кустам, и ты поклонишься». Даниил сплюнул и сказал: «Дьявол говорит твоими устами. Бог закроет их, чтобы оградить мой слух от подобных речей».

Но Батый не только спас Даниила от всего, что могло показаться идолопоклонством, но и радостно и с необычной сердечностью приветствовал его. Когда князя ввели в шатер и он поклонился хану, что казалось для него унизительным, Батый сказал ему: «Даниил, ты долго не приезжал, но сейчас ты здесь и хорошо сделал, что приехал. Ты теперь наш. Прими наш напиток». И ему принесли кубок. Князь опустошил его и поклонился, произнеся обычные слова, которые говорили все князья в таких случаях: «Бог дал тебе власть. Я повинуюсь тебе по Божьей воле». Он снова поклонился и поприветствовал супругу хана. «Иди, – сказал Батый и добавил, когда Даниил уже собрался уйти: – Ты не привык к молоку, выпей вина». И когда тот прощался с женой хана, ему принесли от Батыя кубок вина. Монголы задержали Даниила в Орде на меньшее время, чем других князей. Подтвердив его права на Волынь и Галич, его любезно отпустили.

Велика была радость домочадцев Даниила, когда он вернулся к ним живым и невредимым. О его успехе говорили все. Тем летом король Венгрии послал ему такое сообщение: «Бери мою дочь за своего сына Льва». Король боялся Даниила, потому что тот ездил в Орду и, кроме того, на реке Сан он разбил зятя короля и изгнал его из Галича. Когда свадьба состоялась, Даниил вернул всех пленных венгров. Так он и король наладили дружеские отношения. Другой сын Даниила Роман женился на Гертруде – дочери умершего герцога Штирии. Теперь Роман заявлял права на Штирию как на приданое Гертруды. Король Богемии, королева которого была дочерью этого же герцога, тоже претендовал на это наследство.

Даниил вместе с королем Польши Болеславом – зятем короля Белы – вступил в войну с королем Богемии. Он сделал это, чтобы наладить дружеские связи на Западе и таким образом избавиться от монголов. Он пытался убедить своих западных соседей присоединиться к нему и с этой целью вступил в их круг и начал действовать. Но с самого начала и до конца каждое обещание помочь было несерьезным – пустым звуком, и ничем иным. Папа римский прекрасно видел, что его усилия бесплодны. Не только в Германии, но и в Венгрии и Польше все, что он говорил, оставалось без внимания. Наконец, Даниил оставил папские обещания без ответа. Тогда к нему был послан легат, который должен был привезти ему корону и помазать его королем на западный манер. Уже не первый раз приезжали к Даниилу с этой целью, но он всякий раз отказывался под различными предлогами. Например, ранее он сказал легату, что не время проводить коронацию, когда его земли в такой опасности, – не корона ему нужна, а сильные воины. Но теперь папский посланник застал Даниила в самом подходящем месте, и время было самое подходящее для задуманной цели: тот находился в Кракове, по дороге из Богемии в Галич в окружении своих союзников после победы и захвата города.