Йоханна Катрин Фриксдоттир - Валькирии. Женщины в мире викингов

«Вот тебе за твое легковерие и получай все несчастья в придачу! Нечего тебе было ждать, что я выдам моего мужа в твои руки, мерзавец! Вот тебе! И пусть падут стыд и срам на твою голову! Будешь помнить, покуда жив, презренный, что тебя побила женщина. И не бывать по-твоему, ничего не добьешься!» [299] Сага о Гисли. / Перевод О. А. Смирницкой. .

Оскорбленный Эйольв приказывает своим людям схватить Ауд, но один из них отказываются применять силу к женщине с такими словами: «Уже и так, без этой подлости, все у нас складывается из рук вон плохо. Вставайте же и не дайте ему это сделать». Рассказчик искренне восхищается бесстрашием Ауд и ее преданностью мужу. Она, без сомнения, является одним из самых известных, положительных и любимых в народе женских персонажей во всей средневековой скандинавской литературе.

В сагах можно встретить много интересных описаний брачных отношений – почти ни одно из них не будет похоже на другое. Они во многом определяются довольно жесткими социальными рамками и представлениями о чести, но при этом их психологическая подоплека прекрасно считывается и узнается современными читателями. Отдельные авторы демонстрируют удивительную глубину в описании мотивов поведения супругов. В литературных источниках представлен широчайший спектр взаимоотношений от мстительности и жестокости, которую жены проявляют в отношении своих мужей, подстрекая их к убийству друзей и братьев, до демонстрации полного жертвенной преданности и любви, как в случае с Ауд или Сигюн, жены Локи. Согласно сюжету «Младшей Эдды», после того как Локи своими поступками заслуживает гнева богов, они обращают одного из его сыновей (Вали) в волка, которого затем заставляют растерзать второго сына (Нарви). Затем «асы [боги] взяли его кишки и привязали Локи к трем камням». Над его головой боги вешают ядовитую змею, яд которой должен капать ему прямо на лицо, «но Сигюн, жена его, стоит подле и держит чашу под каплями яда. Когда же наполняется чаша, она идет выбросить яд» [300] Снорри Стурлусон. Младшая Эдда. / Пер. О. А. Смирницкой. . Пока Сигюн опорожняет чашу, Локи корчится от боли, заставляя дрожать землю, Сигюн стойко сносит все испытания до наступления Рагнарёка (гибели богов). Даже в ситуации, когда муж совершает ужасное преступление, жена оказывает ему помощь.

В сагах высокопоставленные женщины активно участвуют в управлении и порой обладают значительным влиянием на своих мужей и сыновей, сидящих на троне. Самым ярким примером является Гуннхильд, супруга конунга Эйрика I по прозвищу «Кровавая секира», который, согласно средневековым источникам, сначала недолго правил в Норвегии в середине X века, а затем – в Йорке и на Оркнейских островах. Саги, в которых упоминается Эйрик, его зачастую сопровождает и Гуннхильд. Она правит наравне с мужем и вместе с ним разрабатывает планы по сохранению власти. В исландской традиции образ королевы становится фигурой, на которую люди проецируют свои предрассудки касательно женщин и власть имущих в целом. Отдельные авторы, явно демонстрируя свое женоненавистничество, наделяют Гуннхильд резко отрицательными чертами, такими как нимфомания и склонность к колдовству. В «Саге об Эгиле» она предстает сложным и противоречивым персонажем, порой демонстрируя даже большую степень безжалостности, чем ее супруг. Гуннхильд изображается смелой, готовой рисковать, непоколебимой с врагами и верной с друзьями. Учитывая беспощадную и довольно кровавую атмосферу тех времен, это вполне подходящие качества для правителя, который хочет удержаться на своем месте. Рассказчик намекает на подозрительно близкие отношения Гуннхильд с многообещающим молодым исландцем Торольвом. Однако они рушатся вскоре по мере того, как нарастает конфликт между королевой и братом Торольва, скальдом-бунтарем Эгилем, который уже в возрасте семи лет всадил топор в голову задиравшего его мальчишки. Нелюбовь Гуннхильд к Эгилю неудивительна: их первая встреча происходит во время пира, когда захмелевший скальд начинает орать обидные висы, а затем и вовсе убивает распорядителя торжества. После этого эпизода Гуннхильд приказывает своим людям убить Эгиля, но тому удается уйти от преследования, и в ярости он находит и убивает в схватке 10-летнего сына Гуннхильд и Эйрика. Но и на этом скальд не останавливается: следом он воздвигает жердь с конским черепом, адресуя конунгу и его жене такие слова: «Я посылаю проклятие духам, которые населяют эту страну, чтобы они все блуждали без дороги и не нашли себе покоя, пока они не изгонят конунга Эйрика и Гуннхильд из Норвегии». Вскоре после этого королевская чета действительно теряет власть и уезжает на Британские острова.

Впереди Эгиля ждут успех и ратные подвиги в Скандинавии и в Англии, но, даже несмотря на них, ему не удается избавиться от кажущегося сверхъестественным влияния Гуннхильд. После серии набегов Эгиль ненадолго оседает в Исландии, но вскоре, несмотря на свои преклонные годы, решает поехать в Йорк, где обосновались Эйрик с женой. Рассказчик объясняет это решение заклятьем, которое Гуннхильд наложила на отважного викинга, но, с точки зрения психологии, эта одержимость может объясняться тем, что ни один из врагов Эгиля, который не привык пасовать перед трудностями, не был столь коварен и изворотлив, как жена конунга. Она настаивает на том, чтобы прибывшего тотчас казнили, но его другу по имени Аринбьёрн удается договориться с Эйриком о помиловании, которое конунг готов даровать скальду в обмен на хвалебную песнь в свою честь. Королева не так падка на лесть, как ее тщеславный супруг, к тому же ей все еще движет желание отомстить за смерть сына, поэтому такое развитие событий по понятным причинам вызывает ее неудовольствие. Она пытается вразумить Эйрика, но все напрасно: пленник сочиняет ничем не примечательную вису, которую он иронично начинает со слов о том, что предпочел бы сохранить свою голову, после чего его освобождают, а Гуннхильд не остается ничего другого, кроме как смириться с поражением, положив тем самым конец многолетней вражде. Она до самого финала демонстрирует безжалостное упорство в своем стремлении так или иначе лишить Эгиля жизни, что наделяет ее отрицательными чертами и делает похожей на Серсею Ланистер из «Игры престолов», но, как мы знаем, многие скандинавские правители не останавливались ни перед чем, чтобы расквитаться с соперником, тем более что на совести Эгиля лежала смерть ее брата и сына. Мы не знаем, как оценивали современники фигуру Гуннхильд и исходили ли они из тех же стандартов, с которыми подходили к оценке правителей-мужчин, но сага рисует ее как одного из самых влиятельных и успешных политиков своей эпохи.