Коллектив авторов - Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

К обобщающим оценкам в отношении местной промышленности примыкает суждение относительно развития в крае путей сообщения: «железнодорожная линия имеет в будущем весьма важное значение в экономической жизни» (1893). Это разовое упоминание, однако, не нашло своего развития ни в одном из последующих губернаторских отчетов – несмотря на то что в Оренбургской губернии шло активное строительство железнодорожной сети, как в рамках Транссиба, так и в рамках проведения Оренбург-Ташкентской железной дороги.

Фактически в отчетах оренбургских гражданских губернаторов экономический образ региона был сознательно искажен: на уровне обобщающих суждений край был представлен в качестве аграрного, об успехах индустриализации замалчивалось. Причины такого подхода требуют специального исследования, однако в качестве гипотезы можно выдвинуть предположение, что губернаторы региона, являясь по должности еще и наказными атаманами Оренбургского казачьего войска, стремились демонстрировать правительству попечение об интересах прежде всего аграрной сферы.

Как уже было подчеркнуто выше, неожиданно важную роль в конструировании образа региона в отчетах гражданских губернаторов играли оценки местной системы образования. В отличие от многих других составляющих образа региона, этот аспект стабильно присутствовал в отчетах с конца XIX века, что придает ему фундаментальное значение. Как и в других случаях, характеристики системы образования разделяются на положительные и отрицательные, но позитивные явно доминируют: «видное место в городах» (1888), «значительный успех» (1893), «прогрессивное стремление особенно сельских жителей к просвещению» (1893), выдающаяся просветительская деятельность «попечительств о народной трезвости» (1895), «возрастает стремление простого народа к образованию» (1898), «сознание необходимости изучения русской грамотности продолжает заметно развиваться и среди инородцев» (1898), «народное просвещение начинает заметно проникать и в фанатичную замкнутую среду сектантов» (1900), «важность совместного обучения русских и мусульманских детей» (1900), «население уже не довольствуется первоначальной грамотностью и стремится к более широкому развитию и ремесленному образованию» (1904), «усилился спрос на училища со стороны башкирского населения, которое стало осознавать необходимость дать своим детям начальное образование» (1913), «весьма сочувственное отношение населения к церковно-приходским школам» (1913), «церковно-приходские школы пользуются наибольшим сочувствием крестьянского населения» (1914).

Негативные характеристики этой сферы, впрочем, не были абсолютизированы и не представляли собой свидетельства недостатка образования как такового. Они появлялись в отчетах скорее с целью продемонстрировать образ территории, где государственные ресурсы не могли удовлетворить спрос местного населения на образование: «число школ по-прежнему недостаточно» (1895), «недостаток начальных школ» (1897), «общее количество школ далеко не отвечает потребностям села» (1900), «недостаток хорошо подготовленных учителей, как русских, так особенно инородческих» (1903), «недостаток учителей, особенно – для инородческих школ» (1904), «недостаток хорошо подготовленных учителей» (1905), «потребность в специально подготовленных учителях» (1906), «недостаток хорошо подготовленных учителей» (1908). Только в одном из отчетов оренбургских гражданских губернаторов за весь исследуемый период негативно характеризуется само население: «малокультурность населения» (1908). Здесь же стоит отметить упоминания в отчетах борьбы с пьянством. Решение этой проблемы виделось губернаторам прямо зависящим от общего развития культуры и образованности. Отмечались «сочувственное отношение населения ко всем просветительским начинаниям комитетов народной трезвости» (1898), «разумные и полезные развлечения, которых народ ранее не имел и которые оказывают благотворное влияние на воспитание народа, развивая в нем культурные потребности» (1900). Эти оценки также рисуют образ населения, стоящего на пути культурного развития.

В целом губернаторскими отчетами конца XIX – начала XX века целенаправленно формируется образ Оренбуржья как региона, население которого, не исключая и представителей национальных и конфессиональных меньшинств, активнейшим образом стремится к повышению своего образовательного и – шире – культурного уровня.

Эти оценки звучат некоторым диссонансом с теми обобщающими суждениями, которые оренбургские гражданские губернаторы посвятили местному здравоохранению. Казалось бы, стремление населения к образованию должно коррелировать с повышением санитарно-гигиенической культуры, однако высказанные авторами отчетов оценки позволяют скорее говорить об обратном: «несоблюдение населением гигиенических и санитарных правил» (1885), «недоверие к рекомендованным гигиеническим и санитарным мерам» (1885), «несоблюдение низшим классом населения элементарных гигиенических и диетических требований» (1887), «недостаток врачебного персонала и сельских лечебных заведений» (1897), «численный состав врачей на селе недостаточен» (1898), «существенная нужда сельского населения в медицинской помощи» (1903).

Фактически у читателей отчетов выстраивался двусмысленный образ населения Оренбургской губернии как стремящегося к грамотности и образованности, но при этом отрицающего культуру гигиены. Основная доля обобщающих оценок роли и качества местного здравоохранения, впрочем, относится к периоду до 1903 года, в более поздних отчетах они появляются исключительно редко. Таким образом, к середине 1900‐х противоречие было снято.

Особняком по отношению к группе суждений о развитии местного здравоохранения стоят обобщающие оценки, высказанные в отчете 1894 года относительно Илецких соляных озер: «уже давно известны за пределами губернии», «полезнейший лечебный курорт». Эти суждения, подчеркивающие уникальность имевшего место в крае бальнеологического ресурса, вносили в образ региона эксклюзивные, уникальные черты. Однако разворачивание территориального образа в этом направлении, несмотря на имеющуюся возможность, осуществлено не было – в последующих отчетах эта тема не затрагивалась.

Интересным выглядит набор установок, которые оренбургские гражданские губернаторы высказывали относительно основных социальных групп, проживающих в регионе. Во-первых, речь идет об определенной выборке – упомянутыми оказались далеко не все социальные группы. Так, только два раза за исследуемый период в отчетах (с точки зрения обобщающих оценок) были отмечены купцы и предприниматели. При этом они были упомянуты в явно негативном свете: «несостоятельное влияние на городские думы» (1885), «непредприимчивость русских капиталистов» (1898). Разово упомянуты мещане: «в большинстве своем – малоразвитые, безграмотные, недобросовестно относящиеся к общей пользе» (1893). Это позволяет сделать вывод, что образ региона строился в отчетах оренбургских гражданских губернаторов с позиций либо негативного отношения к тем силам, которые в эпоху капитализма выходили на первый план, либо полного умолчания о них, что также является формой негативной оценки.