Наум Синдаловский - Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

Более того, многие факты его биографии указывают на то, что он появился на свет на год раньше, в 1878 году. Хронологически это обстоятельство стало первой легендой, связанной с его именем. Таких легенд будет много.

Родился Сталин в семье сапожника Бесо Джугашвили и швеи Кеке. Отец Сталина, как утверждала его мать, был «жестоким пьяницей и постоянно пил», с чем это связано, неизвестно, но в Гори рассказывают о каких-то «кровавых проделках» одного из предков Джугашвили. Кто знает, так это или нет, но хорошо известно, что у Сталина было два брата, которые умерли в самом раннем возрасте. В народе поговаривали, что это была Божья кара за преступления предков.

Надо сказать, что всенародно известные прозвища Сталина «Сапожник» и «Гуталин», связанные с семейным промыслом отца, преследовали его всю жизнь.

Говорили и о том, что этот «пьяница» не биологический отец мальчика, что подлинный его отец некий «богатый торговец и местный чемпион по борьбе» Яков Егнатошвили. Он жил в Гори и нанял в работницы юную и прекрасную Екатерину Геладзе из села Гамбериули. Вскоре они сблизились, и, «чтобы скрыть грех», Егнатошвили выдал её замуж за сапожника Виссариона Джугашвили.

Позже ходили и другие легенды о настоящем отце Иосифа. Судя по фольклору, Сталин и сам этого не отрицал, и с интересом рассматривал все версии — от императора Александра III до генерала Пржевальского. Тем более что, если, конечно, верить фольклору, и Николай Михайлович Пржевальский — незаконнорождённый сын императора Александра II.

Легенда о Пржевальском как об отце Сталина оказалась наиболее живучей и дожила до наших дней. Появление этой легенды связано с открытием памятника великому путешественнику и исследователю Средней Азии. Памятник отлили по модели скульптора И. Н. Шредера и установили в Александровском саду, перед главным входом в Адмиралтейство, в 1892 году. В то время никто не мог предполагать, что почётный член Академии наук и почётный гражданин Петербурга генерал-майор Николай Михайлович Пржевальский, запечатлённый в бронзе, окажется столь похожим на лучшего друга всех скульпторов, путешественников и географов Иосифа Виссарионовича Сталина. Но так распорядилась судьба. Тогда-то и родилась легенда. Рассказывали, как однажды, путешествуя по Азии, Пржевальский неожиданно отклонился от маршрута, завернул ненадолго в Грузию, встретился там с некой красавицей Екатериной Георгиевной — будущей матерью Сталина, и осчастливил её, став, как утверждает эта фантастическая легенда, отцом ребёнка.

Памятник Пржевальскому в Александровском саду

Смущает, правда, бронзовый верблюд, прилёгший отдохнуть на землю возле пьедестала памятника. Он кажется совершенно случайным и необязательным под бюстом импозантного мужчины в мундире гвардейского офицера с офицерскими погонами. Сохранилась легенда о том, что Географическое общество, членом которого состоял Пржевальский, ещё при установке памятника пыталось указать городским властям на неуместность верблюда в непосредственной близости с морским символом Петербурга — Адмиралтейством. Он хоть и называется кораблём, но всё-таки кораблём пустыни. Не вняли. И тем самым открыли небывалые возможности для мифотворчества. На настойчивые вопросы не в меру любопытных туристов: «А верблюд-то почему?», современные молодые экскурсоводы задорно отвечают: «А это символ долготерпения русского народа». И рассказывают ещё одну легенду, согласно которой в 1950-е годы какой-то, как сказано в легенде, «придурковатый полковник», проходя Александровским садом к месту службы в Главный штаб, у памятника Пржевальскому переходил на строевой шаг и отдавал честь великому путешественнику.

Так это или нет, сказать трудно, но, говорят, коммунисты до сих пор, за неимением в Петербурге других памятников Сталину, в день его рождения возлагают цветы к памятнику Пржевальскому.

Фольклор не исключает и того, что легенду о Пржевальском запустили в народ по личному указанию Сталина. Куда приятнее быть незаконным сыном русского генерала, к тому же царской крови, чем отпрыском спившегося сапожника из малоизвестного грузинского местечка.

Сталин был небольшого роста, рябым после перенесённой в детстве оспы, хромал не то от рождения, не то, согласно легендам, после какой-то аварии. С детства он носил обидные уличные прозвища. Из-за физических особенностей уличные мальчишки дразнили его кличками «Рябой» и «Хромой», которые его глубоко обижали.

Тогда же начал вырабатываться и стиль его будущего поведения. По одной из легенд, однажды мальчик Сталин случайно наступил на цыплёнка и сломал ему ножку. Цыплёнок запищал и попытался бежать. Мальчик Сталин догнал его и раздавил. А вот что рассказывал Илья Эренбург о встрече Сталина с Эйзенштейном. Будто бы Сталин, говоря о необходимости возвеличить роль Ивана Грозного в глазах народа, упомянул и Петра I, имея в виду его родного брата Ивана: «Петруха не дорубил». Даже когда Сталина выносили из Мавзолея, согласно одному анекдоту, на вопрос Ленина: «Ты всё теперь понял?» — «Да, — ответил Сталин, — не всех тогда расстрелял».

Не отсюда ли происходит ещё одно прозвище Сталина: «Йося Грозный»? Из того же источника проистекает и его отношение к товарищам по партии. Когда Каменева и Зиновьева отстранили от власти, последний напомнил Сталину, как они «не раз спасали его от падения в политическое небытие». «Знает ли товарищ Сталин, что такое благодарность?» — «Ну как же, — ответил Сталин, попыхивая трубкой, — знаю очень хорошо. Это такая собачья болезнь». А вдове Ленина Крупской в ответ на критику его политики заявил, что, если она не перестанет его критиковать, партия объявит, что не она, а большевичка Елена Стасова жена Ленина. И добавил: «Партия всё может». Да и самому Ленину, когда тот, находясь на смертном одре, предостерёг его: «Боюсь, товарищ Сталин, народ за тобой не пойдёт», ответил: «Тогда, Владимир Ильич, он пойдёт за вами».

Но продолжим. По официальной версии, Сталина исключили из семинарии за революционную деятельность. Однако есть легенда, что его выгнали за связь с женщиной, от которой у него будто бы родилась дочь.

Революционную деятельность Сталин действительно начал рано. Своим первым партийным псевдонимом он взял имя грузинского Робин Гуда, благородного разбойника Кобы, который грабил только богачей. Впрочем, о каком благородстве может идти речь, если даже через много лет, когда среди партийных товарищей хотели сказать о чьей-то беспринципности, то говорили: «Поступил, как Коба». Сам Сталин в революционной борьбе никогда не ограничивал себя в выборе средств. Чего не сделаешь ради революции? Фольклор никогда не забывал об этих качествах «любимого ученика товарища Ленина». Вот анекдот, в котором Ленин обращается к Сталину: «А вы, батенька, могли бы расстрелять человека?» — «Одного могу». — «А десять?» — «Ради революции мог бы и десять». — «А сто?» — «Ради революции и сто бы смог». — «А тысячу?» — «И тысячу, ради революции». — «А миллион?» — «И миллион». — «Ну, а десять миллионов?» — «И десять. Но только ради революции». — «А вот тут-то мы бы вас и пожурили».