Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

В начале 1915 года член Государственной Думы М.В. Караулов, побывавший в Галиции, так рассказывал в газете “Биржевые Ведомости” об отношении к русским галицких поляков и евреев:

«Правда, польские паны и значительная часть еврейства видели в русских своих врагов: одни, опасаясь потерять свое господствующее положение в стране, еще доныне живущей старым крепостническим строем, а другие – не желая из полноправных граждан превратиться в бесправных обывателей 2-го разряда. Правда, косо смотрела на появление “москалей” и польская интеллигенция, воспитанная на картинах повстанческих эпох. […]…

Однако, и со стороны польских помещиков, ксендзов, учителей, нам зачастую приходилось встречать такое радушное отношение, что дай Бог его найти и в России. Что же касается до хлопов (крестьян поляков), то их отношения к русским войскам не оставляли желать лучшего. Конечно, были и исключения, но, как всем известно, исключением только подтверждается наличность правила…» .

Польский автор, который в Вене во время войны, следовательно, под австрийской цензурой, издал свой рассказ о жизни Львова, занятого русскими войсками, следующим образом описывал отношения между русскими, пришедшими в Галицию, и простыми галицкими жителями, как русинами, так и поляками.

В целом отношение гражданского населения к военным спокойное. Люди интеллигентные избегают по возможности контактов с военными.

«Совершенно иначе представляется отношение пролетариата к солдатам, тут уже наладились хорошие отношения, в особенности среди русинов. Можно видеть на улицах солдат с рабочими в совершенно приятельской беседе, а в квартирах подвальных, занимаемых преимущественно домовыми церберами, можно часто встретить целые компании солдат в самых дружеских отношениях за чаркой водки, приготовленной из спирта денатурата. Вечером перед воротами домов русские солдаты нежно воркуют со служанками, достойно заменяя наших кавалеров.

Уже сыграно несколько свадеб русских с нашими девчатами, а обручений никто и не сосчитает. Русские, в особенности те, которые находятся во Львове дольше, а именно железнодорожные и почтовые служащие, жандармы и городовые, очень хвалят город и красоту девушек» .

Другой польский автор, находившийся в занятом русскими войсками Львове, Ю. Бялыня-Холодецкий, отмечал следующие факты:

«Вообще к бедным и малоимущим относились русские солдаты по человечески. На протяжении всего времени своего пребывания во Львове охотно раздавали из своих котлов горячий суп в кастрюльки, приносимые бедной детворой» .

Учитывая трудное материальное положение многих жителей Львова, которые не имели возможности платить за жилье, русские власти уже в сентябре 1914 года запретили домовладельцам, пока длится война, выселять жильцов из квартир под любым предлогом, даже по решению суда. Однако некоторые домовладельцы, желая избавиться от неплатежеспособных жильцов, прибегали к иным методам, например, в холодную пору снимали в их квартирах оконные рамы. В таких случаях органы власти защищали интересы жильцов.

«Вообще органы российских властей, в случае действительных злоупотреблений, поступали с виновными весьма решительно. Когда еврейка, владелица дома на улице Замарстыновской, желая выбросить из квартиры старушку с двумя внучатами, отец которых ушел на войну, велела снять окна, распорядился пристав вернуть жильцов обратно, а еврейке заявил, чтобы та, под угрозой серьезных наказаний, отапливала старушке квартиру и давала в день полтинник на питание, а когда отец внучат вернется с войны, рассчиталась с ним по долгам» .

Едва ли можно удивляться тому, если у вышеупомянутой еврейки пребывание русских войск во Львове не оставило хороших воспоминаний. Но у простых людей в Галиции, и горожан, и селян, не было оснований нарекать на русскую власть.

Находясь в апреле 1915 года в Петрограде, военный генерал-губернатор Галиции граф Г.А. Бобринский в беседе с корреспондентом газеты “Русское Слово” подробно высказался о задачах управления в Галиции, а также об отношениях различных национальных групп к русским властям. Этот материал был перепечатан львовской газетой “Прикарпатская Русь”.

«Я поставил себе, в качестве военного генерал губернатора Галичины , – сказал граф Бобринский, – задачу двоякого рода. В мою обязанность входит обеспечение наших войск в пределах вверенного мне генерал губернаторства всеми необходимыми продовольственными продуктами, и, кроме того, я должен сохранить в крае такие условия, при которых наши войска могли бы спокойно драться, имея за собой спокойный тыл.

Руководясь полученными мною инструкциями, я поставил своей задачей в области гражданского управления краем сохранение всех тех австрийских установлений, которые могут продолжать свою деятельность без ущерба для наших интересов. Введение русских установлений, в какой бы то ни было области не должно создавать ломки установившихся жизненных установлений края и должно покоиться на безусловном признании с нашей стороны многообразных интересов Галичины, ее жизни и быта. Я сказал бы, что мы сохраним все то, что было, если это только не принесет явного вреда нашим интересам.

Переходя к некоторым конкретным сторонам моей деятельности в Галичине, я должен указать на то, что самым главным для нас затруднением, часто мешающим введению в жизнь принятых нами мер, является многоплеменность галицкого населения. Ведь в Галичине борются и враждуют между собою четыре партии или группы: русско галицкая, польская, “украинская” и еврейская. При этом необходимо заметить, что мы имеем дело и с различиями в религиозном отношении.

В Галичине живут католики, православные, униаты и евреи. Я должен категорически заявить, что по отношению к русским властям поведение всех галицких национальных групп, кроме некоторой части “украинской” интеллигенции, безусловно, корректно. Ни о каких выступлениях против нас говорить не приходится. В частности, что касается польского населения, то все поляки австрофилы ушли вместе с австрийскими войсками. Оставшиеся поляки принадлежат или к нашим доброжелателям, или к числу колеблющихся. Я понимаю, что у австрийских поляков до сих пор не было особых причин относиться к нам с любовью, но во имя лелеемого ими идеала единой Польши ряды колеблющихся постепенно тают, и увеличивается число тех, кто связывает будущее возрождение Польши с судьбой России» .

Польские авторы отмечали, что у некоторых русских военных проявлялось неприязненное отношение к евреям. К примеру, один из этих авторов, описывая первые дни после вступления русских войск во Львов, упоминает такой эпизод: