Майкл Ко - Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации

Уорф ответил Лонгу в октябрьском выпуске «Maya Research» 1935 года [28], и ответ был почти пророческим:

«…эта позиция Лонга является методологической по своему значению. Она может стать утешением в том смысле, что освободит археологов от ответственности, если они так и не решат проблему дешифровки этих комбинаций символов. Ибо, если мистер Лонг прав, у нас может быть успокаивающая уверенность в том, что эти “иероглифы” не содержат определенные позитивные высказывания – высказывания, которые могут потребовать от нас пересмотреть археологические теории о майя или об общей культурной истории. Поэтому мы можем продолжать действовать, как если бы они не существовали».

Уорф почти на пятьдесят лет опередил свое время, предсказав, что «в конечном итоге будет возможно восстановить языки городов Древней империи [то есть классических] точно так же, как наши ученые восстановили хеттский язык».

Уорф умер 26 июля 1941 года после долгой и продолжительной болезни в возрасте сорока четырех лет. Томпсон предпочел не критиковать работу Уорфа, пока тот был жив, по-видимому, довольный уже тем, что к этому приложил руку Лонг. Но через девять лет после смерти Уорфа Эрик вновь поднял этот вопрос в приложении к своему труду «Иероглифическая письменность майя: введение» [29]. Он начал с едкой цитаты из Джона Бакена [100] Имеется в виду Джон Бакен (1875–1940), британский государственный деятель и писатель, автор исторических биографий и шпионских романов. : «Это старая черта человеческой природы – быть очень уверенным в своей дороге, находясь в тумане». И первая же строка первого абзаца дает яркий пример, как оскорбителен был тон Эрика, когда он переходил в наступление или в оборону:

«Я намеревался игнорировать попытки Уорфа прочитать иероглифическое письмо майя, предполагая, что все исследователи этой проблемы к настоящему времени отправили бы их в тот же лимб [101] В католическом вероучении место пребывания душ, не попавших ни в ад, ни в рай , где уже хранятся дискредитированные интерпретации Брассёра, де Рони, Шаренси, Лё-Плонжона, Крессона и Сайруса Томаса».

Затем Томпсон перешел к полному уничтожению противника, взяв три самых слабых примера Уорфа и разорвав их в клочья, но намеренно обойдя по-настоящему важную часть идеи Уорфа, содержавшую теоретические рассуждения о вероятной природе письменности. На доверчивых читателей прием, когда вы критикуете своего оппонента по множеству мелочей и избегаете более серьезных проблем, производит большое впечатление. Эрик проделал то же самое и в 1941 году с Мэтью Стирлингом, «доказав» себе и большинству своих коллег, что цивилизация ольмеков была более поздней, чем классическая цивилизация майя [30], и в 1950-х, когда «доказал», что его русский оппонент Кнорозов был неправ, и даже в опубликованной посмертно статье, в которой «доказал», что кодекс Гролье был подделкой.

Впрочем, защитить прочтения Уорфа практически невозможно, так как почти все они неверны. Но его главная идея – что письмо майя должно фонетически записывать тот или иной язык майя – живет. Исследование Уорфа, растоптанное Томпсоном, было трагедией с неожиданно счастливым концом.

У меня двойственное отношение к тому, что некоторые майянисты считают не просто величайшей работой Томпсона, но альфой и омегой всей майянистики, – к его труду «Иероглифическая письменность майя» 1950 года [31]. Несмотря на неприятие многих аспектов этой огромной работы, я тем не менее использую ее как учебник в своем курсе по этому предмету и практически заставляю студентов ее покупать. Для тех, кто хочет знать, как работал календарь и какую роль в жизни майя играла астрономия, эта книга необходима. Эрик был превосходным специалистом в иконографии: он предложил проницательное и в целом правильное понимание религии и мифологии майя (здесь бесспорно сказалось положительное влияние Хасинто Куниля). Если оставить в стороне тяжеловатые художественно-литературные аллюзии, книга Томпсона может многому научить. Я рассматриваю ее не как своего рода Summa Hieroglyphicae письменности майя, как полагают многие, а как своего рода гигантскую, сложную засеку, преградившую путь к дешифровке целому поколению западных ученых, плененных ее размерами и детальностью и, вероятно, опасавшихся острого языка Томпсона.

Начнем, однако, с плюсов. Томпсон выдвинул некоторые новые чтения в работе 1950 года, и в целом они подтвердились после великой дешифровки нашего времени. Он установил, что один знак, очень распространенный в кодексах, присоединяемый к основным знакам, может читаться как te или che «дерево» или «древесина» и используется как числовой классификатор при подсчетах периодов времени, таких как годы, месяцы или дни. В юкатекском, например, вы не можете сказать ox haab ( ош хааб )» для словосочетания «три года», а должны сказать oxte haab ( оште хааб ) «три + суффикс те года». В современных словарях языков майя te ( те ) также означает «дерево», и это значение для знака было подтверждено, когда Томпсон нашел его в записях, сопровождающих изображения деревьев в Дрезденском кодексе. Он также наткнулся на чтение tu для другого аффикса, появляющегося перед счетом дней; это показатель притяжательного местоимения 3-го лица единственного числа, который превращает количественные числительные («три») в порядковые («третий»). Это был действительно прогресс, поскольку позволил Томпсону прочесть своеобразную систему дат, встречающуюся на притолоках в юкатанских городах, в той же Чичен-Ице [32].

Как и следовало ожидать, взгляды Томпсона на «алфавит» Ланды были явно амбивалентными, но Эрик был первым, кто увидел, что знак ti Ланды, который завершает его предложение ma in k’ati ( ма ин к’ати ) «я не хочу», используется также как юкатекский пространственный предлог ti’ « в», «на». Но того, что этот же знак мог функционировать также как чисто фонетический слоговый знак, как предполагал епископ, Эрик допустить никак не мог.

Рис. 31. Прочтения иероглифов Томпсоном: а) te «дерево», «древесина»; числовой классификатор; б) ti «в», «на», «с»; в) tu «на него/нее».

Вот три иероглифа, которые ведущий антифонетист своего времени читал на юкатекском языке. Это выглядит как подрыв всех устоев! Более того, еще в 1944 году Томпсон показал, что пара рыбьих плавников, а иногда и пара полноценных рыб, окружающая лицевой знак «покровителя месяца» в большом иероглифе, который вводит дату по начальной серии на классических монументах, является ребусным знаком [33]. Рыба – это акула, xok ( шок ) на майя (Том Джонс [102] Джонс Том – один из исследователей-любителей иероглифической письменности майя, работавший в университете Техаса в 1980–1990-е годы с Линдой Шили. позднее показал, что это слово дало происхождение английскому слову shark «акула»). Но xok также означает «считать» на майя.