Майкл Ко - Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации

Одним из них был Дэйв Келли – Дэвид Хьюмистон Келли, если называть его полным именем, безусловно уникум в анналах исследований майя [9]. Живая смесь ирландского лукавства и трезвости янки Новой Англии, внушительные размеры, лысая голова и улыбка лепрекона – на профессиональных встречах он всегда мог представить доклад, который, по мнению многих, казался неправдоподобным и даже возмутительным, но, как правило, был основан на безупречных исследованиях.

Я знал Дэйва со времен, когда мы были студентами в Гарварде, и меня всегда поражали его обширные знания всего странного, диковинного и необычного в любой точке мира. НЛО, генеалогия ирландских и армянских правителей, транстихоокеанские контакты и потерянные континенты – все это привлекало его внимание на разных этапах карьеры. Дэйв прирожденный нонконформист, и неудивительно, что он пошел своим собственным путем дешифровки майя, к недовольству Эрика Томпсона.

Ист-Джаффри – восхитительная старомодная деревня в Нью-Гемпшире в тени горы Монаднок, и именно там, в викторианском каркасном доме двух своих теток, Дэйв провел большую часть юности. Я никогда не забуду день, когда он пригласил меня и друзей-студентов к себе в гости. Две старые девы приняли нас, сидя в креслах-качалках. На третьем этаже находилась комната Дэйва с жуткой настенной росписью, нарисованной его младшим братом и изображающей сцену разрушения мира из Дрезденского кодекса. Полки были забиты книгами по археологии, научно-фантастическими журналами самого странного сорта и литературой по НЛО. Дэйв был явно самый необычный студент Гарварда.

Он родился в Олбани в семье ирландского католика и матери-янки и провел свои первые годы в школе в северной части штата Нью-Йорк. Его карьера археолога началась в пятнадцать лет. Тетя Дэйва Элис Хьюмистон, одна из двух старушек, которых я встретил в Ист-Джаффри, была тогда главным каталогизатором библиотеки Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и подругой Маргарет Морли, племянницы Сильвануса Морли. Мисс Морли порекомендовала ей книгу «Копая на Юкатане» Энн Экстелл Моррис (жены одного из археологов института Карнеги), которая могла заинтересовать мальчика [10]. Тетя Элис прислала книгу племяннику. Две иллюстрации очаровывали его: на одной, ближе к началу, была изображена огромная земляная насыпь в Чичен-Ице, на которой стояли люди, в то время как на второй, ближе к концу, эта же насыпь превратилась в блистательный «Храм тысячи колонн». Как рассказывал Дэйв, «я подумал: эй, это то, чем я хотел бы заняться».

Несколько лет спустя Дэйв написал Альфреду Тоззеру о своем желании попасть в Гарвард и получил ободряющий ответ. В 1946 году, после трехлетнего пребывания в армии, Келли поступил на первый курс Гарварда и стал одним из двух последних учеников Тоззера (вторым был Уильям Сандерс, который будет специализироваться по Центральной Мексике [113] Сандерс Уильям Тимоти (1926–2008) – известный американский археолог и антрополог, один из представителей школы культурной экологии, специалист в области поселенческой археологии и урбанизма. В 1960–1964 годах возглавлял масштабный проект по изучению палеоэкологии и эволюции древних обществ в долине Мехико. В 1980–1990-е годы был одним из руководителей раскопок в Копане. ). Тоззер был требовательным учителем: он за минуту исписывал библиографией всю доску в комнате для семинаров, и каждый студент должен был прочитать все, включая даже те источники, которые противоречили точке зрения Тоззера. «В список входили и работы таких ученых, как Эрик, – рассказывал Дэйв, – которых Тоззер не слишком любил и чье мнение не всегда уважал».

Нам с Дэйвом повезло: отдел исторических исследований института Карнеги, который отвечал за изучение майя, занимал старое здание рядом с музеем Пибоди, и Дэйв много общался с Эриком Томпсоном и Таней Проскуряковой. Правда, Келли признает, что его отношения с Томпсоном никогда не были особенно тесными. Эрику явно не нравились нонконформистские взгляды Дэйва на историческую природу классических монументов и надписей, его неприятие корреляции Томпсона (или GMT), его теории о транстихоокеанском распространении мезоамериканского календаря с запада на восток, (тема докторской диссертации Дэйва) и его интерес к фонетизму.

Келли и Кнорозова свел вместе случай, который сделал Дэйва самым пылким приверженцем России на Западе. Летом 1956 года он находился в Шотландии и Ирландии – причем, что характерно для Дэйва, изучая генеалогию Вудро Вильсона для своего друга, писавшего биографию двадцать восьмого президента США. Келли воспользовался своим пребыванием в Европе, чтобы отправиться в Копенгаген на Международный конгресс американистов [11]. Он был потрясен докладом Кнорозова, о котором раньше никогда не слышал, и познакомился с ним, общаясь на испанском, – единственном общем языке, при том что оба, по словам Дэйва, говорили плохо.

Осенью, вернувшись в Гарвард, он обнаружил настоящий заговор. Студенты и аспиранты, интересовавшиеся Мезоамерикой, объединились в неформальный семинар; мы назвали его по-испански «Меса куадрада» («квадратный стол») – в подражание «Меса редонда» («круглый стол»), что много лет работал в Мексике. Докладчики, которых нам удавалось пригласить, и наши студенческие беседы были намного интереснее, чем официальные серии семинаров, проводившиеся профессорами антропологии, и посещаемость этих полулегальных собраний, к раздражению администрации, росла быстрее, чем учебных семинаров.

В 1956–57 учебном году пришла моя очередь быть председателем «Квадратного стола», и при тайной помощи Тани я организовал вечернюю сессию, полностью посвященную значению работы Кнорозова. Это была настоящая научная сессия. Доклады по египетской письменности Уильяма Стивенсона Смита [114] Смит Уильям Стивенсон (1907–1969) – крупнейший американский египтолог середины ХХ века. Учился в университете Чикаго и Гарвардском университетах, работал в департаменте египетского искусства Бостонского музея изобразительных искусств, руководил американскими раскопками в Гизе в 1940-е годы, читал лекции по египетскому искусству в Гарварде. из Бостонского музея изобразительных искусств и по китайской письменности китайского ученого из Яньцзинского института в Гарварде (его имя я подзабыл) соответствовали духу сравнительного подхода Кнорозова к ранним системам письма. Историческую ретроспективу попыток фонетической дешифровки представил лингвист Джон Кэрролл, душеприказчик Уорфа, рассказав об этом злосчастном новаторе, а для изложения теории и дешифровки Кнорозова у нас был Дэйв Келли. Я до сих пор храню предварительный план заседания, составленный Таней Проскуряковой (приложение А), который наглядно показывает, что у нее был совершенно современный подход к этой спорной теме и что она на годы опережала свое время.