Любовь Ульянова - Политическая полиция и либеральное движение в Российской империи: власть игры, игра властью. 1880-1905

Вместе с тем в 1890-е гг. «либеральный» литературный и журналистский мир активно освещался секретными сотрудниками Санкт-Петербургского охранного отделения 853. Можно предположить, что их было не больше двух, т.к. тексты сообщений схожи по стилю, используемым терминам и объектам внимания.

Донесения начинаются с января 1895 г., первое касается петиции для облегчения законов о печати, которую планировали подать на высочайшее имя ряд известных литераторов: Д.В. Григорович, В.С. Соловьев, Г.К. Градовский, А.С. Суворин, Н.К. Михайловский, П.В. Засодимский, А.М. Скобичевский, М.М. Стасюлевич, М.Л. Песковский и С.А. Венгеров 854. В апреле 1895 г. секретный агент сообщал об организации тайного кружка «земская или либеральная лига» силами К.К. Арсеньева, Д.Л. Мордовцева, С.Н. Южакова, А.М. Калмыковой, М.Л. Слонимского и др. и «дословно» передавал начальнику отделения П.В. Секеринскому «программу кружка» 855.

Впрочем, еще в 1893 г. П.В. Секеринский сообщал в Департамент полиции о «земском кружке» в Санкт-Петербургском комитете грамотности при Вольно-экономическом обществе, в который вошли «вдова сенатора А.М. Калмыкова, Н.А. Рубакин, П.В. Засодимский, Г.А. Фальборк, В.И. Чарнолусский, М.И. Туган-Барановский и др.» 856. Сведения о тайных планах участников этого кружка поступали в охранное отделение неоднократно; так, спустя два года, в ноябре 1895 г. Секеринский писал в Департамент о собраниях на квартире члена комитета присяжного поверенного А.А. Никонова, в ходе которого была выбрана «особая протестная комиссия» – в это время стоял вопрос о передачи комитета грамотности из ведения Вольно-экономического общества в Министерство народного просвещения и руководители комитета обсуждали способы демонстративного протеста на общем публичном собрании комитета 857.

В течение второй половины 1890-х – первые годы ХХ в. в Санкт-Петербургское охранное отделение регулярно поступали донесения секретных агентов о заседаниях Союза писателей, планах «либеральных» («Русская мысль»), «конституционалистских» («Вестник Европы»), «марксистских» («Научное обозрение», «Новое слово», «Жизнь», «Северный курьер») и «народнических» («Русское богатство») периодических изданий. В донесениях часто упоминались многие известные имена литературного мира того времени: марксисты П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановский, М.М. Филиппов, К.И. Арабажин, А.М. Калмыкова, народники Н.К. Михайловский, Н.Ф. Анненский, В.Г. Короленко 858.

Кроме этого, охранные отделения имели секретных агентов в ряде обществ: в Санкт-Петербурге – в Обществе содействия промышленности и торговле в 1899 г. (их в этом обществе было, по признанию начальника отделения, двое) 859, в Вольно-экономическом обществе в 1900 г. 860, в Москве – в Обществе вспомоществования политическим ссыльным и заключенным 861, в Одессе – в Киевском литературно-артистическом обществе в 1904 г. 862У Московского охранного отделения были секретные сотрудники в земских управах 863.

Как уже отмечалось, мне не удалось выяснить персоналии названных выше секретных агентов. Можно предположить, что часть сообщений о литературном мире Петербурга и Вольно-экономическом обществе была написана самым крупным секретным сотрудником политического сыска того времени в «оппозиционном» движении Михаилом Ивановичем Гуровичем (псевдоним Харьковцев) 864– он начал сотрудничать с Санкт-Петербургским охранным отделением в 1892 г., затем, в 1894–1898 гг., им руководил начальник Московского охранного отделения С.В. Зубатов, а в январе 1899 г. «по агентурной необходимости» Гурович снова переехал в Санкт-Петербург. Гуровичу посвящено довольно много литературы 865, поэтому остановлюсь здесь на наиболее важных моментах освещения им легального общественно-политического пространства.

М.И. Гурович попал в столичные «либерально»-«оппозиционно»-«радикальные» круги благодаря знакомству с В.Я. Яковлевым-Богучарским, которое произошло во время ссылки обоих примерно в 1889 г. Причем связи Гуровича как секретного сотрудника простирались и в мир нелегальный, подпольный – так, в 1896 г. он был удостоен звания потомственного почетного гражданина за заслуги в «розыске народовольческой типографии».

В 1898–1901 гг. М.И. Гурович был фиктивным издателем марксистского журнала «Начало» 866, пайщиком товарищества «Наука и жизнь», участником собраний Союза писателей и Вольно-экономического общества, а также различных неформальных обедов, банкетов, вечеринок (студенческих, в память Н.Г. Чернышевского, в память А.И. Герцена, в журналах «Жизнь», «Сын отечества», у редактора «Северного курьера» князя В.В. Барятинского и др.).

М.И. Гурович был хорошо знаком со многими видными деятелями общественного движения и досконально знал их позиции, текущую деятельность и стратегические намерения. Весь период секретного сотрудничества с политической полицией Гурович близко общался с тем же В.Я. Богучарским, а также с А.М. Калмыковой, П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановским, Г.А. Фальборком: в своих сообщениях полицейскому начальству Харьковцев постоянно использовал такие фразы, как «на днях ко мне заходил Струве», «как мне передавал Фальборк», «со слов Яковлева» (т.е. Богучарского) и т.п. Можно говорить и о постоянном агентурном освещении Гуровичем таких знаковых фигур, как П.Н. Милюков, А.А. Корнилов, К.К. Арабажин, Е.Д. Кускова, Н.К. Муравьев, В.Я. Муринов и ряд других. Гурович подробно описывал не только планы различных периодических изданий, из которых он наибольшее внимание уделял марксистским газете «Северный курьер» и журналу «Жизнь», но и анализировал предполагавшиеся к размещению или уже опубликованные статьи «Мира Божьего», «Санкт-Петербургских ведомостей», «Русского богатства», «Права» 867.

В результате сотрудничество Гуровича с политическим сыском было не просто освещением общественного движения, он был своего рода аналитиком, концентрировавшим внимание своих агентурных руководителей на тех моментах противоправительственного развития легальной прессы, которые казались ему наиболее важными. Целый ряд аналитических записок заведующего Особым отделом Департамента Л.А. Ратаева и директора Департамента С.Э. Зволянского были во многом воспроизведением донесений Гуровича 868. Кроме того, Департамент полиции давал и непосредственные задания Гуровичу по написанию аналитических записок о выработке мероприятий для борьбы с «легальным противодействием» власти 869.

Весной 1901 г., после разгона студенческой демонстрации у Казанского собора 4 марта 1901 г., Департамент полиции инициировал большое дело «радикально-оппозиционной группы» – определение этой группы давалось в 3-й главе, в 4-м параграфе этой главы пойдет речь об этом же деле подробнее. Здесь же важно отметить, что спустя год, в мае 1902 г. Департамент полиции ставил в заслугу М.И. Гуровичу выяснение «всех главнейших деятелей радикально-оппозиционной группы, захватившей за последние два года руководство всем революционным движением в Петербурге и ознаменовавшей свою деятельность за последнее время подстрекательством учащейся молодежи и рабочих к устройству уличных манифестаций», а также «полное освещение подпольной деятельности части членов императорского Вольно-Экономического общества, что дало возможность принять против этого явления серьезные предупредительные меры» 870.