Марк Бугаертс - История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям

Кровные узы и родословные бросают вызов времени с помощью навязанных различий между богачами и бедняками, между кастами и (иногда сомнительным) благородным статусом и происхождением. Иногда эта связь превыше здоровья: несмотря на то что во времена королевы Виктории и ее мужа Альберта люди уже имели довольно четкое представление о передающейся по наследству гемофилии в ее семье, их дочерей все равно удачно выдали замуж за представителей других европейских королевских домов, чтобы укрепить монаршие союзы и власть. Как и Габсбурги, Саксен-Кобург-Готская династия, возможно благодаря сватовству, одержала гораздо больше побед, чем Наполеон или император Карл. Однако за свои успехи им пришлось буквально заплатить кровью…

Во время инаугурационной речи в январе 2017 года Дональд Трамп использовал старый, как мир, призыв к объединению: «Неважно, какой мы расы, у всех нас в жилах красная кровь. И патриотизм — это то, что объединяет нас». Хотя патриотизм не всегда оборачивается такими же кровавыми происшествиями, как чудовищный национализм 1930-х годов, на протяжении всей истории он приводил к массовому кровопролитию (Вьетнам, Сараево, Ирак, Сирия). Многие национальные флаги пропитаны как старой, так и новой кровью.

Кровь составляет часть современной политической (экономической) жизни. Факт, что кровь циркулирует по всему телу благодаря системе кровообращения и питает его самые отдаленные уголки, — очень популярная метаформа в современных экономических теориях. Как и кровь, денежный оборот играет свою роль в самых немногочисленных сообществах. Этот поток необходимо сохранить любой ценой. Если вы пролистаете экономический журнал или газету, у вас быстро сложится впечатление, что финансы стали своего рода кровавым спортом, с такими метафорами, как «кровавая бойня на долговом рынке», «финансовое кровопускание», «жизненная сила компаний» [208] В английском языке это слово звучит как lifeblood , что буквально означает «жизненная кровь» и переводится как «жизненная сила». — Примеч. пер. , «артериальное давление фирм», «кровавый день на Уолл-стрит», «свежая кровь для экономики», «вливание наличных денег». В своем инаугурационном обращении к Конгрессу США в 2009 году Барак Обама очень четко сформулировал это: «Кредит — это кровь нашей экономики».

В то же время вся эта экономическая эйфория порождает новые пугающие символы: кровавые алмазы из Африки, кровавая древесина из Бразилии, кровавые ткани из мастерских в Индии. Кажется, мало что изменилось с тех пор, как испанские конкистадоры разграбили Южную Америку, оставив после себя только кровавые реки…

Невероятные научные прорывы также стали возможны благодаря нашей крови. Это открытия, которые глубоко изменили наше представление о себе и о многих болезнях, бесчисленных методах лечения, методах палеонтологических, географических и судебных экспертов и философов. Иногда требовалось немного удачи: наука о крови, как и многие другие области исследований, часто полагается на интуицию (поиск и обнаружение чего-то, вспомните заплесневелые культуры Флеминга и открытие пенициллина) и предвидение (подумайте о внезапном чуде Уотсона и Крика и открытии ДНК).

Кровь — полезный объект изучения: она легкодоступна и хранит в себе все человеческое наследие. Поэтому эта биологическая жидкость так важна для генетических исследований. В ней веками хранятся биологические закономерности.

Геном человека состоит из около 30 тысяч генов, что всего лишь вдвое больше, чем у плодовой мушки. Более того, из трех миллиардов последовательностей в этом геноме 99 % у всех людей одинаковы. Генетический фактор может быть даже менее важным, чем влияние окружающей среды, условий проживания, культуры и традиций, эпигенетических факторов [209] Эпигенетика — изучение закономерностей эпигенетического наследования — изменения экспрессии генов или фенотипа клетки, вызванных механизмами, не затрагивающими последовательности ДНК. — Примеч. ред. . Последние напрямую связаны с протеомом, представляющим собой почти 250 тысяч белков, которые продуцируются этими 30 тысячами генов. Их производство можно регулярно включать или выключать благодаря ювелирным вмешательствам с использованием маскировки (так, чтобы фрагменты ДНК больше не могли быть прочитаны). Другими словами, речь идет о нашем программном обеспечении, нежели об оборудовании.

Кровь очень важна для генетических исследований, поскольку в ней хранится наследие человека и заключены все биологические закономерности.

И все же кровь во многом определяет нашу идентичность. Она позволяет заглянуть в родословные благодаря ДНК даже спустя века. Хотя у этого поиска есть свои пределы. В исследованиях родословной в пределах поколения генетический анализ со стороны отца (анализ Y-хромосомы) и матери (через митохондриальную ДНК) дает четкие ответы. Но если вы хотите найти своих прапрапрапрапрабабушек и дедушек, кровь так просто не выдаст свои секреты. Поэтому неудивительно, что, когда кто-то обращается к коммерческим фирмам с желанием выяснить свое происхождение, он часто получает противоречивые ответы. Таким образом, многие американцы обнаружили, что они имеют европейские или евразийские корни, где-то намешано немного индейской или даже черной крови из Центральной Африки… Так «благородное происхождение» в одно мгновение может быть разрушено из-за желания компаний заработать денег.

Наша уверенность только растет из-за бесконечного потока успешных достижений. Однако мы не должны забывать, что любое научное исследование всегда происходит в определенном контексте: религиозном, социальном, моральном или даже политическом. Неудивительно, что снова возникает предвзятость и предубежденность, которые позже отвергаются. Вполне вероятно, будущие поколения будут с удивлением смотреть на наши нынешние представления о крови, точно так же как мы воспринимаем идеи Средних веков, Ренессанса и эпохи Просвещения, которые были обычным явлением.

Сегодня мы с презрением относимся к многовековой традиции кровопускания или переливанию крови животных психически неуравновешенным людям. Точно так же и наши потомки, скажем, в 2250 году, вероятно, будут уничижительно говорить о том, как эти невежественные дикари 2000-х годов лечили рак и лейкемию своими варварскими методами. Или о том, как мы не могли взять под контроль СПИД и другие вирусные заболевания. Или как у нас возникли проблемы с антибиотиками. Или как нам все еще приходилось пересаживать целые органы. Или как мы помещали сумасшедших в лечебницы закрытого типа…

Кровь продолжает хранить свои самые сокровенные секреты и сегодня, и этого достаточно, чтобы продолжать очаровывать любопытных. Когда авторы проекта «Человеческий геном» [210] Проект «Человеческий геном» — международный научно-исследовательский проект, главной целью которого было определить последовательность нуклеотидов, составляющих ДНК, и идентифицировать 20–25 тысяч генов в человеческом геноме. — Примеч. пер. опубликовали первый полный анализ ДНК человека в 2001 году, они хорошо осознавали его ограничения. Они констатировали: «Чем больше мы узнаем о человеческом геноме, тем больше предстоит исследовать». Тем самым они перефразировали знаменитую цитату Уотсона и Крика 1953 года, в которой структура ДНК описывалась как «самое важное открытие в истории науки». В свободном переводе: «Мы деликатно намекаем, что наши скромные открытия могут изменить будущее человечества».