Марк Бугаертс - История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям

Есть два эти синдрома нашего жадного до крови общества, которые заслуживают особого внимания: синдром Ластени де Фержоль и синдром фон Мюнхгаузена по доверенности.

Синдром Ластени де Фержоль был впервые описан в 1967 году знаменитым парижским гематологом Жаном Бернаром, членом Французской академии. Он сравнил медицинскую историю одной из своих пациенток с историей героини повести «История, которой даже имени нет», написанной в 1802 году Барбе д’Оревильи. В этой книге леди Ластени живет со своей матерью, баронессой Фержоль, в полупустом замке в Нормандии. Она красивая и умная, но социально изолированная и несколько замкнутая девушка, которая страдает лунатизмом. Во время одного из ночных странствий происходит неизбежное: ее насилует странствующий проповедник-капуцин, и она беременеет. Ее мать считает, что дочь не настолько невинна, как она говорит, и отрекается от нее, при этом ограничивая контакты девушки с внешним миром.

Ластени ничего не подозревает о растущей жизни в ее животе и даже не понимает, что рожает мертвого ребенка. Ее гувернантка очень быстро замечает, насколько она побледнела и ослабла. Она все больше начинает походить на сумасшедшую, становится подавленной и в конце концов умирает в одиночестве. При переносе тела Ластени всех будет ждать страшная находка. Все ее нижнее белье было в крови: она месяцами резала и втыкала в себя иголки. В ее груди было найдено не менее 18 игл. Позже проповедник признает свое преступление, и его втайне отсылают как можно дальше, где он также умирает в одиночестве.

В практике практически каждого гематолога есть похожая история. Обычно в этой роли выступают молодые женщины, в большинстве своем религиозные, чья работа связана с медсестринским делом или лабораторией. На каждую из них есть толстое досье с длительной историей: госпитализации во всевозможные больницы и попытки выяснить причину их необъяснимой анемии. Ослабленные и измученные, они настойчиво пытаются продолжать работу в героической попытке пожертвовать собой ради собратьев и коллег. Они весьма убедительно разыгрывают из себя мучениц и используют оригинальные методы, чтобы скрыть потерю крови. Нередко такие девушки наносят себе повреждения во влагалище или заднем проходе, а не на руках или ногах, что, конечно, сразу же бросится в глаза. Иногда для выяснения правды нужно быть весьма изобретательным: как, например, с молодой религиозной активисткой, которую мы в 1981 году направили из гематологического отделения для (на самом деле ненужных) радиологических исследований в подвал университетской больницы Сен-Рафаэля. А тем временем мы (конечно, предупредив заведующего) проверили ее личные вещи. В них были обнаружены иголки, трубки с кровью и инъекционные иглы.

Понять мотивы этого феномена весьма сложно. Чаще всего это пациенты с депрессией, которые стремятся пожертвовать собой или стать незаменимыми на работе. Иногда они хотят соответствовать идеальному образу бледной девственницы: покорной и набожной. Иногда это обыкновенный психоз, причем не обязательно связанный с употреблением наркотиков или токсикоманией. Реже встречаются садомазохистские ритуалы.

Нанесение себе увечий часто практикуют люди с депрессией, а также страдающие психозами пациенты.

Нанесение таких кровавых увечий может быть своего рода перформансом, а также показателем затяжной депрессии или суицидальных мыслей, как крик о помощи и поиск внимания и признания. В некоторых альтернативных музыкальных кругах, таких как панк, кровоточащие раны прославляют единение группы.

О мужском варианте этого синдрома нам мало что известно. Хотя существуют сообщения о заключенных мужского пола, которые тайно пускают себе кровь (особенно через анальное отверстие), чтобы оказаться в лазарете тюрьмы из-за «необъяснимой» анемии, где условия более человеческие и шансы на выживание более реальны… Во время Первой мировой войны были также солдаты, которые наносили себе увечья, чтобы их эвакуировали с линии фронта. Нередко это приводило к казни по обвинению в дезертирстве и трусости.

Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен (1720–1797) был талантливым рассказчиком. Он прославился безумными выдуманными историями о своих подвигах во время Русско-турецкой войны (1735–1739). Например, известен рассказ о том, что он позволил запустить себя из пушки верхом на ядре, чтобы попасть в тыл неприятеля и узнать все секреты. А затем он ухватился за вражескую пулю и вернулся обратно. Он также вытащил себя из болота за собственные волосы, застрелил семь куропаток одним выстрелом и отправился в путешествие вокруг света…

Барон был нарциссом, который изображал себя героем старых сказок и легенд, словно вульгарный шутник. Ему явно льстило восторженное внимание публики.

Термин «синдром Мюнхгаузена» введен в 1951 году английским психиатром Ричардом Ашером, чтобы дать название группе пациентов, которые выдумывают всевозможные жалобы на здоровье, а также наносят себе увечья и пускают кровь… Когда их удается вывести на чистую воду, они тихо исчезают и отправляются к другим врачам, где их вновь обследуют. Довольно часто они оказывают давление на медиков, требуя проведения операции.

Многие из пациентов с синдромом Мюнхгаузена связаны с медицинской профессией, так что это настоящие эксперты в симуляции симптомов.

Так, они вводят кровь в мочевой пузырь или вдыхают ее и имитируют приступы кашля… Самым необычным можно назвать гемолакрию, или плач крови, как у Девы Марии в церкви. С помощью кусачек они наносят себе раны на кончиках пальцев и втирают кровь в глаза…

Но самое жуткое проявление болезни — это синдром фон Мюнхгаузена по доверенности или через посредника (описанный в 1977 году). Чаще это особая форма жестокого обращения с детьми, при которой обычно требуется медицинское вмешательство в связи с ранами и увечьями. Иногда родитель также оскорбляет своего ребенка (детей), но это встречается довольно редко.

Чаще всего синдромом Мюнхгаузена страдают медики, хорошо знающие симптомы различных болезней и прекрасно их симулирующие.

Психически больной исполнитель настаивает на медицинских осмотрах и вмешательствах в отношении больного или травмированного ребенка и очень злится, если помощь оказывают не сразу. При этом синдроме больной часто меняет врачей в попытке избежать разоблачения. Нередко у детей остается глубокая психологическая травма: они убеждены, что хронически больны или склонны к болезням, им приходится принимать много лекарств, и часто они не могут ходить в школу, потому что очень слабы. Иногда психически больной опекун или родитель может ложно обвинить своего партнера в сексуальном насилии (и представляет окровавленные доказательства), такое чаще происходит в контексте развода.