Марк Бугаертс - История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям

Марк Куинн создал своеобразный memento mori [176] Memento mori — «помни, что смертен» или «напоминание о смерти» ( лат .). — Примеч. ред. : английский художник собирал собственную кровь и слой за слоем наносил ее на слепок своей головы. Использовав около шести литров крови, он создал идеальный автопортрет, пропитанный его ДНК. Кровавое селфи, которое должно храниться при температуре –70 °C… Куинн тогда хотел сделать еще три такие головы из своей крови, «чтобы продемонстрировать свое старение». Неизвестно, правда, развилась ли у него анемия.

В 1980-х годах мир искусства был также поражен эпидемией СПИДа, которая придала особое значение использованию опасной крови. Такие представители богемы, как фотограф Андрес Серрано, использовали смесь спермы, мочи, фекалий и крови, чтобы визуализировать конфронтацию между жизнью, смертью, религией и сексуальностью. Итальянский фотограф Оливьеро Тоскани также затронет эту тему в громкой кампании бренда Benetton, которая использовала кровь, СПИД, войну и отчаяние в коммерческих целях. Мир без границ.

Поражает и то, сколько современных художников заворожены идеей использовать собственную кровь в живописи.

Фрида Кало, известная мексиканская художница, пережившая страшную аварию в возрасте 18 лет, регулярно изображала себя сломленной женщиной, которая никогда не сможет иметь детей. Марк Ротко, представитель абстрактного экспрессионизма, нарисовал необычайно ярко-красную картину незадолго до того, как совершил самоубийство и был найден в луже крови в своей студии. Драматическое совпадение?

В Бельгии особо выделяется Ян Фабр. Он воспринимает свое тело как инструмент, как лабораторию изобразительного искусства. В «Ночных дневниках» (Nachtboek) 1978–1984 годов он пишет: «Брюгге, 15 мая 1978 года. Я купил бритву Gillette. И в гостиничном номере порезал себе лоб. Пусть кровь моего разума обретет свободу. И превратится в серию прекрасных рисунков». Фабр не скрывал, что черпает вдохновение в картинах с изображением стигмат и самобичевания в музее Грунинге в Брюгге, местном «Шествии святой крови» [177] Шествие Святой Крови — большая религиозная католическая процессия, восходящая к Средневековью, которая проходит каждый день Вознесения в Брюгге, Бельгия. — Примеч. ред. и работах старых мастеров, таких как Ян ван Эйк, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший. Для создания картины «Мое тело, моя кровь, мой пейзаж» (My body, my blood, my landscape) он снова использует лезвия, чтобы порезаться и нанести слова и знаки на холст собственной кровью. Он также опубликует манифест, написанный своей кровью: «К искусству не привыкнешь». Довольно умно использовать мистическое значение крови, чтобы передать настроение разрушения, боли, физического истощения, жертвы, возрождения… Кровь и телесность также присутствуют в его театральных постановках, например в «Я — кровь» (Je Suis Sang) 2001 года, где зритель сталкивается с ужасающими ритуальными сценами, связанными с менструацией, кастрацией и оргиями… То, что постановка была впервые продемонстрирована почетной публике перед Папским дворцом в Авиньоне, где «каждая стена пропитана кровью замученных еретиков», не вызывает удивления. « Никто больше не заставит мое тело кровоточить. Ибо я есть кровь».

Ив Вельтер в серии из восьми картин «Укротители душ» использовал полтора литра не только собственной, но и крови своей девушки. По его словам, он делает это с целью не «шокировать, а противостоять».

В отличие от Яна Фабра, который позволяет вещам идти своим чередом, а крови на его картинах со временем поблекнуть, Вельтер лакирует свои кровавые рисунки, что, безусловно, улучшает их цвет и сохраняет полотна. Эта техника также использовалась индийскими художниками, которые с помощью донорской крови увековечили в XX веке портреты своих героических товарищей, погибших во время борьбы за независимость.

Это подводит нас к треугольнику кровь — искусство — политика. Искусство больше не выступает уникальным выражением индивидуальной эмоции, а становится средством политического давления. Например, в 2008 году скандальный художник Теофиль Жиро в Брюсселе испортил статую Леопольда II красной краской, символизирующей кровь, в которой потонул этот колониальный монарх.

Многие художники находили вдохновение в гематологии.

Например, в работах Жоана Миро можно разглядеть изображения, напоминающие микроскопические клетки крови, встречающиеся в исследованиях его парижского друга и гематолога Марселя Бессиса. Пабло Пикассо, в свою очередь, испытывал выраженное отвращение к крови. Даже в его «Гернике» — культовой картине, вдохновленной ужасами гражданской войны в Испании, — не будет и капли крови [178] Имеется в виду, что картина написана в черно-белой гамме. — Примеч. ред. .

Некоторые активно применяют новейшие технологии, например 3D-печать, в которой, как оказалось, можно использовать кровь. В передовых методах обычная краска смешивается с раздробленной и сублимированной кровью. Например, «Книга войны, унижения и любви» (Book of war, mortification and love) Рюда Ниссена полностью напечатана его собственной кровью.

Она всегда будет средством проявления самых причудливых форм искусства (грань с психическими заболеваниями в этом случае весьма тонка). Это неотъемлемая часть философии искусства. Кровь может очистить или запятнать, инфицировать или излечить, пробудить ярость и жажду к убийству, облегчить боль, спасти или отнять жизнь…

Кровь очищает и пятнает, инфицирует и лечит, возбуждает и толкает на убийство, спасает и отнимает жизнь.

Однако в ней таится и опасность, что художественные ритуалы приведут к психопатологическим эксцессам или появлению новой субкультуры, наполненной темными мифами о крови и оргазмическими и садомазохистскими сценами. В некоторых (более или менее оккультных) вампирских и готических кругах ритуальные надрезы на руках делаются с помощью бритвенных лезвий. Тот, кто выпьет эту кровь, присоединяется к членам секты и может принимать участие в оккультных обрядах. Но это не идет ни в какое сравнение с художественной интерпретацией символов и мифов, окружающих благородную кровь.

Кровь хранит много секретов. Эти тайны иногда раскрываются только спустя столетия и помогают восстановить детали истории, которые ускользали от нас.

Применение анализа крови в криминологии и генеалогии было впервые продемонстрировано канадскими исследователями, которые нашли мумифицированное тело мальчика-ткача по имени Нахт. Он жил в 1150 году до н. э. в Египте во времена двадцатой династии. Спустя тридцать веков в теле удалось обнаружить не только яйца паразита шистосома (причина шистосомоза, или бильгарциоза, до сих пор встречающегося в этих регионах), который был возможной причиной смерти. Но также в его костях были обнаружены кровяные тельца, что позволило спустя столько веков определить группу крови (В).