Евгений Сергеев - Большая игра, 1856–1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Как это ни покажется странным, но большинство британских и американских ученых обошли вниманием значительный вклад главы посольства Ханыкова в исследование Среднего Востока [296]. А ведь царские стратеги, не исключая самого Милютина, высоко оценивали деятельность ориенталиста, особенно результаты той миссии, которую он осуществил в 1858 г. Чтобы достигнуть цели, Ханыков и его группа проследовали через Тифлис к побережью Каспийского моря, затем пересекли водное пространство на борту русского торгового корабля, высадились на персидском побережье и достигли Кабула через Герат. Эмиссар царя был снабжен посланием великого князя Константина Николаевича эмиру Дост Мохамеду. «Мы с ним (Ханыковым. — Е.С .) условились относительно переписки нашей на время его странствований; опасаясь, что сообщения его могли попадать в руки английских агентов, мы придумали особый шифр в форме метеорологических таблиц», — вспоминал позднее Д.А. Милютин [297].

Однако правительство Индии очень скоро получило соответствующую информацию о задачах экспедиции. 22 марта 1859 г. глава Департамента иностранных дел в Калькутте Пикок сообщил министру по делам Индии лорду Стэнли о поездке царского эмиссара в Герат и Кабул с целью встречи с эмиром [298]. Хотя Дост Мохамед стремился играть на русско-британских противоречиях в интересах укрепления своей власти, он отнесся к визиту Ханыкова с опаской, так и не удостоив главу посольства личной аудиенции. По мнению П. Хопкирка, можно назвать четыре важных причины для такого прохладного приема: во-первых, поражение России в Крымской войне; во-вторых, неудача упоминавшейся в предыдущей главе миссии поручика Виткевича; в-третьих, поддержка, оказанная англичанами Дост Мохамеду во время осады Герата войсками персидского шаха и, в-четвертых, давление на правителя со стороны местных фундаменталистов, не желавших вести серьезные переговоры с «неверными» [299].

Хотя указанные факторы, безусловно, сыграли свою роль, на наш взгляд, необходимо принять во внимание еще два обстоятельства. Дело в том, что, с одной стороны, афганский властитель узнал о планах России использовать некоторые туркменские племена для шантажа как Хивы, так и Кабула; а с другой, — он стремился к объединению всех народов, проживавших между Персией и Индией, в одно государство под своей властью, чтобы проводить самостоятельную политику, считая вмешательство России нежелательным. Относительная неудача миссии Ханыкова в плане установления личных контактов и передачи эмиру послания из Петербурга компенсировалась значительным объемом собранных сведений. Они позволили членам посольства прийти к важному выводу о небольших шансах англичан сформировать антирусскую коалицию из государств Среднего Востока, крайне внутренне непрочных и враждующих друг с другом.

Тем временем некоторые высшие военные чины при петербургском дворе обратили взоры на область Или, расположенную в непосредственной близости от Восточного Туркестана, как дополнительную стартовую позицию для похода на Индию. Еще в августе 1857 г. вместе с первыми очагами ан-тицинского восстания местных неханьских народов некто Захаров, консул в Кульдже (Инине) — административном и торговом центре в предгорьях Тянь-Шаня, взвешивая все «за» и «против» продвижения России в этот регион, адресовал Горчакову специальную записку. В ней давалось описание области Или — обширной провинции с населением около 1 млн. человек, богатой минеральными ресурсами, но особенно полиметаллическими рудами. «Если уж разрыв и война с Китаем должны последовать, то, по крайней мере, эта война, которая повлечет за собой важные столкновения и неизбежные расходы, должна выкупаться (так в документе. — Е.С .) подобными результатами», — подчеркивал Захаров [300]. Возникает вопрос: о каких результатах могла идти речь? Ответ на него поражал воображение современников: автор записки предлагал ни много ни мало оккупировать область Или, а заодно и прилегающую к ней часть Кашгарии, чтобы создать на этой территории вассальное ханство под покровительством России!

Суждения, высказанные скромным дипломатическим персоналом, были использованы Игнатьевым и чиновниками Азиатского департамента для давления на царя в пользу не столько образования буферного государства между Россией и Китаем, сколько ради осуществления прямой аннексии Восточного Туркестана в результате «маленькой победоносной войны» против цинских властей, занятых подавлением движения тайпинов и отражением агрессии европейских держав. «Сия богатая и многолюдная страна имеет важное стратегическое значение относительно английских владений в Индии, Средней Азии и Китая, — отмечалось в отчете МИД за 1857 г. — Занятие оной нашими войсками в случае войны с последней державой могло бы совершиться без значительных усилий и пожертвований и было бы верным залогом будущих успехов в Средней Азии» [301].

С целью уточнения путей сообщения, ведущих через Или в Кашгарию, и получения сведений о состоянии дел в этой изолированной области поручик Ч.Ч. Валиханов, имя которого уже упоминалось в предыдущей главе, отправился в опасное путешествие в июле 1858 г. Риск его командировки возрастал благодаря тому, что он выполнял исследовательскую миссию под личиной купца по имени Алимбай. Путь каравана торговцев, с которым двигался переодетый офицер, оказался тернист и продолжителен. Валиханову и его попутчикам пришлось пережить несколько снежных бурь, когда они следовали через высокогорные перевалы и пересекали протяженные горные ледники. Помимо капризов природы и естественных препятствий в виде рек, караван должен был постоянно отражать набеги бандитских шаек, которые имели обыкновение грабить проезжавших путников в глубоких ущельях. Однако пребывание Валиханова в Кашгарии, куда в конечном счете удалось добраться купцам, было направлено не только на сбор различной информации об Алтышаре, или Стране шести городов, как местные жители называли эту области Восточного Туркестана. Согласно инструкциям Главного штаба, он должен был провести рекогносцировку и нанести на карту все возможные пути вторжения в Кокандское ханство и Британскую Индию через область Или и Кашгарию [302].

По возвращению в Россию Валиханов был награжден орденом Св. Владимира и произведен в штабс-капитаны. Его доклад о совершенном путешествии на заседании ИРГО в 1860 г. вызвал большой интерес собравшихся и получил высокую оценку как военного начальства, так и ученых-географов, принимая во внимание то обстоятельство, что он оказался всего лишь пятым европейцем со времен Марко Поло, кому удалось благополучно вернуться из этого региона Внутренней Азии. Наблюдения и выводы Валиханова нашли отражение в книге, увидевший свет сначала в Берлине, а затем в одном из английских издательств. Однако сам автор, к сожалению, не дожил до этого знаменательного события, скончавшись от болезни в одном из казахских селений [303].