Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

В XI в. на территории Подола возводится каменный храм, который становится градообразующим центром этой части древнего Киева. Его остатки были зафиксированы при исследовании церкви Успения Богородицы Пирогощей — главного подольского храма XII в. [560] См.: Гупало К.Н., Ивакин Г.Ю., Сагайдак М.А. Архитектурно-археологические исследования церкви Успения Богородицы Пирогощей (1976–1977 гг.)//НА ІА НАНУ. Ф. є. 1977/96. Ед. хр. 8309. С. 31–34; Гупало К.Н., Ивакин Г.Ю., Степаненко Л.Я. Раскопки Пирогощи в 1978–1979 гг.//НА ІА НАНУ. Ф. є. 1979/16 в. Ед. хр. 9199. С. 4, 15, 19. Подольское торговище, локализованное на основании археологических исследований в северо-западной части современной Контрактовой площади, являлось своеобразным средоточием Подола, куда сходились все основные улицы. Восстановить планировку этой части древнего Киева представляется возможным на основании картографических материалов, запечатлевших подольское поселение до перепланировки 1811 г.

Стационарные раскопки, проведенные на больших площадях в 1970-х гг., позволили сделать выводы о планировке целых кварталов. Здесь так же, как и в «городе Ярослава», основной градообразующей единицей являлась усадьба. И на Подоле большинство границ усадеб оставались незыблемыми на протяжении всего домонгольского времени. Собранный материал об усадьбах X–XI вв. в Киеве позволил исследователям произвести демографические расчеты.

Согласно этим расчетам, масштабы и возможности обеспечения одного усадебного хозяйства в целом соответствовали размерам большой семьи [561] См.: Харламов В.А. Київська садиби X ст.//Археологія. 1977. Т. 24. С. 37–46. . Именно большая семья, как справедливо полагает И.Я. Фроянов, стала главным элементом новой территориальной структуры после распада родовой общины [562] См.: Фроянов И.Я. К истории зарождения Русского государства. С. 81. . Именно она становится базовой ячейкой формирующейся городской общины Киева.

К середине XI в. фактически завершилось формирование основных составляющих политической системы Русской земли. Реформа «родового сюзеренитета», осуществленная «рядом» 1054 г., предотвратила неконтролируемую борьбу за единовластие среди сыновей Ярослава. К этому же времени (середине — второй половине XI в.) завершается этап первоначального развития основных городских центров Русской земли (Киева, Чернигова, Переяславля), начинается консолидация их округ, внутреннее развитие городских территорий.

Эти процессы хорошо прослеживаются как на материалах самого Киева, так и тянущихся к нему малых городов. Стремительное развитие городской жизни создает все необходимые предпосылки для возникновения и развития городских общин — особой формы социальной организации городского населения. Их интересы должны были неизбежно столкнуться с интересами разросшейся княжеской корпорации. Тому, каковы были итоги этих столкновений, будет посвящена следующая глава.

На рубеже XI–XII вв. политическое развитие Среднего Поднепровья вступило в новую фазу. Изменения, которые к этому времени значительно трансформировали политическую систему Русской земли, стали результатом воздействия двух основных тенденций социально-политического развития.

Первая тенденция представляет собой радикальные изменения всего комплекса междукняжеских отношений, обусловленные кризисом традиционной системы «родового сюзеренитета». Другой, не менее значимой тенденцией стало возвышение периферийных центров Русской земли — Чернигова и Переяславля. Во взаимодействии и тесном переплетении указанных векторов исторического развития предстает взгляду историка широкая панорама эволюции среднеднепровской государственности второй половины XI — начала XII в.

Начну с того, что ряд Ярослава Мудрого 1054 г. ввел в практику междукняжеских отношений не существовавший до этого принцип старейшинства-сеньората [563] См.: Назаренко А.В. Порядок престолонаследия на Руси X–XII вв.: наследственные разделы и попытки десигнации (типологические наблюдения)//Из истории русской культуры. М., 2001. Т. 1. Древняя Русь. С. 500–519; Он же. Древнерусское династическое старейшинство по «ряду» Ярослава Мудрого и его типологические параллели — реальные и мнимые//Ярослав Мудрый и его эпоха. М., 2008. С. 30–54. . Это привело (особенно с учетом христианизации княжеской элиты) к фактическому устранению из политической практики «борьбы за выживание». В результате происходит стремительное разрастание потомства Ярослава. К исходу XI в. из общего числа Ярославовых наследников выделяются отдельные семейства, оформляющиеся в самостоятельные клановые структуры. Под термином «княжеский клан», вслед за А.Р. Гущиным, я предлагаю понимать «большую группу князей, объединенных общим, более близким, чем Владимир Святой, родоначальником и сходными политическими интересами» [564] Гущин А.Р. Структура княжеского рода в домонгольский период//Восточная Европа в древности и средневековье. Политическая структура Древнерусского государства. VIII Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. М., 1996. С. 17. .

Ряд 1054 г. не только перераспределил владения между сыновьями Ярослава, создав в будущем прецедент наследственного права, но и обозначил пути дальнейшей дифференциации Ярославова потомства. Но всем ли Ярославичам удалось оказаться родоначальниками собственных династий?

Для ответа на этот вопрос предлагаю вновь обратиться к источникам. На основании текста ряда 1054 г. можно представить, как распределены княжеские владения: «се же поручаю в собе мѣсто столъ старѣйшему сну моему и брату вашему Изяславу Кыевъ… а Стославу даю Черниговъ Всеволоду Переяславль [а Игорю Володимерь] а Вячеславу Смолинескъ» [565] ПСРЛ. Т. 1. М., 1997. Стб. 161. . Вопросы у исследователей продолжает вызывать только фраза «а Игорю Володимеръ», хотя в целом ее достоверность не вызывает сомнений [566] Указанная фраза читается после слов «Всеволоду Переяславль» в следующих списках: Комиссионном списке НІЛ младшего извода, в Новгородской IV и Софийской I летописях, см.: ПСРЛ. Т. 3. М., 2000. С. 182; Т. 4. М., 2004. С. 117; Т. 6. Вып. 1. М., 2000. С. 181. В основных списках ПВЛ этой фразы нет, см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161; Т. 2. М., 1998. Стб. 149–150; Шахматов А.А. Повесть Временных лет. Т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. Пг., 1916. С. XXV, 385. Примеч. к с. 204. С. 18; Лихачев Д.С. Комментарии (1053 г.)//ПВЛ. СПб., 1996. С. 490; Назаренко А.В. Древнерусское династическое старейшинство. С. 32. Примеч. 4. .

Младшие Ярославичи довольно быстро сошли с исторической сцены [567] Вячеслав Ярославич скончался на смоленском столе в 1057 г., после чего туда был переведен с Волыни Игорь Ярославич, который тоже преставился смоленским князем в 1060 г. См: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 162–163. , оставив после себя немногочисленное потомство. По смерти единственного сына Вячеслава Бориса эта ветвь Ярославичей пресеклась [568] См.: Там же. Стб. 199, 201. . Потомство Игоря Ярославича сосредоточилось в Юго-Западной Руси [569] Старшего сына Игоря, Давыда, ПВЛ упоминает впервые под 1081 г., сообщая о том, что «Бѣжа Игоревичь Двдъ с Володаремь Ростиславичемь» до Тмутаракани, см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 204. После всех перипетий 1080-х гг. Давыд Игоревич по решению Любечского съезда получил Волынскую землю. За активное участие в истории с ослеплением Василька Теребовльского по решению Уветичского съезда Давыд был лишен владимиро-волынского стола, получив Дорогобужскую волость, где и скончался в 1112 г., см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 274. Имя другого сына Игоря Ярославича источникам неизвестно, однако на страницах Повести неоднократно фигурирует некий «Мстиславъ Игоревъ внукъ», см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 277, 282 (под 6611 и 6615 гг.). На основании этих упоминаний, а также данных княжеского синодика в «Хождении игумена Даниила», через привлечение сфрагистических данных, В.Л. Янину удалось установить имя неизвестного сына Игоря — «Всеволодъ», см.: Янин В.Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха и «Хождение игумена Даниила»//ТОДРЛ. Т. XVI. 1960. С. 129; Он же. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. М., 1970. С. 20–23. Сын Всеволода Игоревича, Мстислав «Игорев внук» скончался, по свидетельству Воскресенской летописи, в 1113 г., см. ПСРЛ. Т. 7. СПб., 1856. С. 23. . Упоминания о потомках Давыда Игоревича можно встретить на страницах летописи в середине — второй половине XII в., но они не играли серьезной роли в тогдашней политической жизни [570] Достоверно источники сообщают только о сыне Давыда Игоревича Всеволоде и его потомках — Борисе, Глебе и Мстиславе. Имена этих князей так или иначе связываются с городенским княжением: сам Всеволод Давыдович упоминается как городенский князь в 1127 и 1141 гг., включая сообщение о его смерти, см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 297, 309; Т. 9. М., 2000. Стб. 154. Сыновья Всеволода Давыдовича Борис и Глеб впервые возникают на страницах летописи под 1144 г. в составе участников похода на Владимира Галицкого, см.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 315. Борис Давыдович фигурирует как городенский князь под 6658 г., его брат Глеб как городенский князь упоминается под 1168 г.; Мстислав Всеволодович поименован городенским князем под 1183 г., см.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 528, 631. Статус Городенского княжества и его роль в политических коллизиях Южной и Юго-Западной Руси на сегодня являются предметом активной дискуссии, см.: Назаренко А.В. Городенское княжество и Городенские князья в XII в.//ДГВЕ. 1998. М., 2000. С. 169–182; Плахонин А.Г. «История Российская» Татищева и исследование генеалогии Рюриковичей//Средневековая Русь. М., 2004. Вып. 4. С. 299–330. .