Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

В историографии вопроса вокняжение Мономаха рассматривалось преимущественно через призму социально-экономической проблематики. В этой системе координат народные восстания в Киеве толковались как главная предпосылка принятия «Устава Владимира Всеволодовича» (в составе Пространной редакции Русской правды). Отмечались также и политические последствия Мономахова вокняжения. Так, указывалось на то, что в ходе протестных акций в днепровской столице киевская полития во весь голос заявила о своем исключительном праве распоряжаться киевским столом [684]. При этом, выбирая угодного себе князя, киевская полития проигнорировала важнейшие междукняжеские соглашения, в первую очередь — постановления Любечского съезда.

В этом демонстративном игнорировании, на мой взгляд, кроется еще одна причина приглашения Мономаха. Ниже я постараюсь развить эту мысль более подробно. То, что в основе протестных настроений «киян» лежало недовольство социальной политикой Святополка, — факт, не подлежащий сомнению. Однако, помимо этого, как мне думается, у киевлян были и иные мотивы.

Чтобы выяснить, каковы были эти мотивы, необходимо напомнить об итогах Любечского съезда. Ключевым моментом его решений стало урегулирование междукняжеских отношений. Это нашло свое выражение в возрождении «триумвирата», который постоянно упоминается на страницах ПВЛ сочетанием «Святополк, Владимир и Давыд».

Однако триумвират Святополка, Владимира и Давыда не воспроизводил ситуацию правления их отцов. Триумвират старших Ярославичей существовал при четко обозначенном старейшинстве Изяслава, что являлось ключевым положением «ряда Ярослава». В ситуации же конца XI — начала XII в. ничего похожего не наблюдается. Еще А.Е. Пресняков отмечал, что в тексте постановления Любечского съезда отсутствует представление о старейшинстве киевского князя над всем Ярославовым потомством (В.В. Пузанов также подчеркивает равноправный характер нового триумвирата) [685].

Из всего вышеперечисленного следует, что система династического старейшинства, созданная завещанием Ярослава, после 1097 г. перестает функционировать. В чем же кроется причина такого развития событий?

Для того чтобы урегулировать династические и владельческие интересы князей-триумвиров, Киев был закреплен за потомками Изяслава Ярославича: «…кождо да держить отчину свою Стополкъ Кыевъ Изяславль…» [686]Еще М.С. Грушевский, анализируя решения Любечского съезда, отмечал, что «соответственно тому Киев должен был быть наследственной волостью линии Изяслава и ничто не указывает на то, чтобы за Киевом было впредь признано какое-то исключительное положение» [687]. А.Е. Пресняков был настроен более решительно в оценке последствий Любеча: «…решительно выражено начало раздельного, отчинного владения, даже Киев назван Изяславлим и достается Святополку как его отчина, а не в силу старейшинства среди князей» [688].

По мнению В.В. Пузанова, отказ от старейшинства был обусловлен первочередной задачей Любечского съезда — консолидацией сил южнорусских земель перед лицом половецкой опасности. Вместе с тем Черниговская и Переяславская земли, по мнению исследователя, уже созрели для того, чтобы выйти из-под власти Киева. Предотвратить нарастание центробежных тенденций «…было возможно только при соблюдении принципа status quo . Поэтому съезд закрепил юридически сложившееся соотношение сил между князьями — с одной стороны, отдельными федерациями и волостями — с другой» [689].

Как видно, исследователи достаточно единодушны в своих оценках последствий Любечского съезда: провозглашение киевского стола отчиной Изяславичей означало упразднение династического старейшинства, созданного «рядом Ярослава». Следует согласиться с замечанием А.Е. Преснякова, что «падение старейшинства означало, вместе с тем, и падение статуса Киева как стольного города».

Но есть и иные точки зрения. Так, А.П. Толочко полагает, что в результате Любечского съезда «…верховная власть, положение принцепса, таким образом, отныне должно было принадлежать только одной линии разросшегося рода Рюриковичей. Вместе с Киевом, следовательно, за Изяславичами закреплялось и политическое верховенство на Руси, становящееся их наследственной прерогативой» [690]. Фактически исследователь говорит о своеобразной «приватизации» политического лидерства в рамках Русской земли. Однако, на мой взгляд, подобное предположение не находит опоры в источниках. Если следовать логике вышеизложенной концепции, то тогда за Святополком, по аналогии со статусом его отца, должен был закрепиться титул «брата старейшего». Но подобное явление не зафиксировано источниками: о старейшинстве Святополка во время его киевского княжения источники молчат.

Более того, события 1097 г., когда против Святополка, поддержавшего Давыда Игоревича в деле ослепления Василька, выступила объединенная коалиция Мономаха и Святославичей, как раз говорят о низком авторитете киевского князя, и уж тем более об отсутствии у него статуса «старейшего». Показательно, что даже киевская полития отказалась поддержать своего князя в этом конфликте и инициировала переговоры о мире с коалицией Мономаха.

Следовательно, решение Любечского съезда говорит лишь об уравнивании статуса киевского стола со столами черниговским и переяславским (в этом смысле предположение В.В. Пузанова наиболее близко к истине). Это означало фактическое падение общединастического статуса Киева и его значения как главного города Русской земли. Можно сказать, что решение Любечского съезда стало первым шагом к распаду мультиполитийной структуры под названием Русская земля с последующим выделением Киевской, Черниговской и Переяславской земель в самостоятельные политические единицы.

Представляется, что киевская полития не пребывала в восторге от перспектив утраты влияния и превращения Русской земли в землю Киевскую. Поэтому, призывая Мономаха, киевляне достигали сразу двух целей. Во-первых, они получали на своем столе энергичного и инициативного князя, гаранта сохранения своего главенствующего статуса. Во-вторых, призванием Мономаха фактически были денонсированы Любечские соглашения в части статуса. Киева. Его общерусское значение было вновь восстановлено. Это оказало большое влияние на последующее развитие Русской земли.

Вокняжение Мономаха в Киеве открыло для него возможности к возобновлению политики его отца. Речь идет о так называемом «династическом проекте» Всеволода Ярославича, предусматривавшем установление контроля над Русской землей силами одной княжеской семьи. Попытка реализации этого проекта в 1080-х гг. в конечном итоге вызвала масштабный династический кризис; главной движущей силой стали обделенные Всеволодом Святославичи.