Нил Прайс - История викингов. Дети Ясеня и Вяза

В ритуалах использовали не все части туш, особенно лошадиных. От лошадей в большинстве случаев найдены только черепа и конечности, что позволяет предположить, что на самом деле это были пустые шкуры с головой и копытами. Сохранились текстовые описания этих мрачных артефактов, установленных на помостах на краю жертвенных площадок. В некоторых случаях – как, например, в Бокарене в провинции Уппланд, Швеция, – они окружали помост со всех сторон. В других местах обнаружены керамические сосуды с проделанным снизу отверстием. Все, что вливали или складывали в эти сосуды, стоявшие на вертикальных полузатопленных бревнах, медленно исчезало, истаивало, как будто его поглощали водяные духи, – это доказывало, что подношение принято.

Болотные жертвоприношения были достаточно распространены и существовали в Скандинавии с позднего бронзового века и далее. Под воду отправляли оружие и части доспехов, изделия из драгоценных металлов, повозки и даже целые корабли. Тем самым люди эпохи викингов продолжали давнюю традицию, частью которой, что важно отметить, всегда были человеческие жертвоприношения. Некоторых людей явно ритуально убивали, чтобы они сопровождали других в смерти. Однако кровавые жертвоприношения могли совершать не только во время похорон, и человеческие останки довольно часто находят рядом с телами животных, предназначенных богам или другим сверхъестественным силам. В Швеции многие места, где археологи обнаружили следы человеческих жертвоприношений, упоминаются в гораздо более позднем фольклоре в связи с разновидностью водяного духа по имени некки (Näcken). Это существо появлялось в виде обнаженного мужчины (иногда в виде белой лошади с пугающими человеческими глазами), который пел или играл на скрипке так чарующе, что услышавшие его невольно подходили ближе. Но если они не делали подношений, некки затаскивал незадачливого гостя под воду, и больше его никто никогда не видел. Может быть, здесь мы наблюдаем отголоски воспоминаний о кровавых ритуалах эпохи викингов: кто-то приходил в эти места, чтобы остаться там навсегда.

Кроме того, на болотах ставили деревянные фигуры условно человеческой формы. Это могли быть идолы или, возможно, заместители живых людей (что-то вроде постоянного жертвоприношения). Некоторое количество таких предметов поднято из болот, в ряде случаев они очень большие, выше человеческого роста (что, вероятно, оправданно, если на самом деле это были боги). Их часто делали из стволов деревьев, выбранных за какие-то причудливые особенности естественного развития, напоминающие человеческую анатомию, – например, из ствола с выступающей ветвью могли сделать мужскую фигуру с огромным пенисом. Упоминания о таких фигурах встречаются и в стихах. В «Речах Высокого» Один, бродя по дорогам под видом изгнанника, делает любопытное наблюдение:

Самыми впечатляющими и заметными местами жертвоприношений были священные рощи (о них мы упоминали выше в связи с топонимами). Адам Бременский говорит об одном таком месте в своем описании ритуалов в Уппсале: это купа «божественных» деревьев, на ветвях которых были подвешены и медленно разлагались около семидесяти двух тел самцов животных – по девять каждого вида. Среди них были крупные животные, такие как жеребцы, и человеческие жертвоприношения (мужчины). Похожие сцены изображены на картинных камнях Готланда и на гобеленах эпохи викингов из Осеберга. Возможно, не случайно Одина называли, среди всего прочего, богом виселицы, а в некоторых текстах говорится, что он мог пробуждать повешенных покойников и расспрашивать их о будущем. Гадание играло важную роль в ритуалах викингов, и, возможно, также было связано с жертвенными рощами.

Миссионеры относились к таким демонстрациям с особенным негодованием. Христианские культуры Европы считали нормальным подвергать людей разнообразным жестоким публичным казням, но в атавистическом ужасе отшатывались от дерева, увешанного трупами животных.

Обнаружить такие места археологическими методами обычно очень трудно, но одно из них замечательным образом сохранилось на острове Фросен на севере Швеции (тот самый остров Фрейра, который мы упоминали выше в связи с топонимами). Когда внутри средневековой церкви проводили перестройку, потребовалось снять пол, и прямо под алтарем археологи обнаружили хорошо сохранившийся пень березы, окруженный сотнями костных фрагментов. Радиоуглеродный анализ показал, что дерево было срублено в конце XI века – то есть примерно в то время, когда здесь построили первую деревянную церковь (и близко ко времени существования описанной у Адама Бременского жертвенной рощи в Уппсале). Захоронения костей датируются X веком, а значит, ритуальная деятельность вокруг дерева без всяких сомнений относится к эпохе викингов.

Кости принадлежали значительному количеству животных нескольких видов, и, вероятно, копились на протяжении многих лет – не исключено, что туши подвешивали на ветвях. Всего были найдены останки одиннадцати кабанов, двух коров и пяти овец или коз, а также головы шести североамериканских лосей и двух оленей и целые туши пяти медведей. Можно предположить, это было выдающееся зрелище. Кроме того, землю усеивали части тел белок, северных оленей, лошадей и собак. Тревожным образом коррелируют с имеющимися текстами найденные человеческие кости – очевидно, среди подношений на дереве Фрейра были люди. Недавнее исследование останков животных с острова Фросен показало, что убийства проводили сезонно, особенно весной; это ясно указывает на то, что ритуалы могли быть частью vårblót – весеннего жертвоприношения. Некоторые кабаны (священное животное Фрейра) были выбраны из-за необычной длины и остроты клыков – здесь снова важную роль играла зрелищность.

Дерево, несомненно, должно было находиться у всех на виду – оно стояло в самой высокой точке острова, откуда открывался вид на озера и горы. Об этом говорит и топоним места – Хов, то есть hof , слово, обозначавшее храм-зал. Также не случайно именно на этом месте христиане построили свою церковь (вероятно, они же срубили дерево) и даже возвели алтарь точно над пнем. Специалисты часто говорят о синкретической религии – слиянии разных традиций или верований, которое облегчает переход от одного к другому, – но найти археологические следы этого процесса удается крайне редко, а здесь обнаруженные материалы позволяют говорить скорее о насильственной апроприации. Очевидно, христиане не всегда напрямую разрушали духовные обычаи Севера и в некоторых случаях пытались убедить своих приверженцев в том, что они неосознанные (неправильно понявшие истину) предшественники новой веры и обращение требует лишь небольшого изменения привычек, а не полного отрицания своей сущности.