Нил Прайс - История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Держа все это в уме, мы можем представить погребальные ритуалы викингов в виде трехэтапной схемы – каждый из этих этапов подтвержден археологами и соотносится с вполне осязаемыми реалиями прошлого.

В первую очередь перед похоронами решался самый серьезный вопрос: сжечь тело или предать его земле (или обратиться к другому неизвестному нам способу, не оставлявшему следов)? В разных регионах предпочтения явно различались, хотя причины этого неизвестны. В Швеции кремация была широко распространена почти везде, за исключением ряда особых мест, например рыночных центров. В Норвегии и Дании практиковали кремацию в сочетании с ингумацией.

Второй важный вопрос касался внешней формы погребения – типа могилы. Здесь существовало много разных вариантов, но все они укладывались в рамки довольно стабильного и ограниченного набора решений, которые, по-видимому, не зависели от того, как было решено похоронить умершего – сжечь или предать земле. Самой распространенной формой могилы был земляной курган. Курганы могли быть разных размеров. Кроме этого, на земле выкладывали фигуры из камней – прямоугольники, круги, корабли и так далее, – внутрь которых помещали умершего. Тело могли поместить в подземную деревянную камеру, захоронить в ладье или другом судне. Иногда эти варианты комбинировали между собой – например, возводили вокруг кургана бордюр из камней или устанавливали камни на его вершине. У археологов есть более или менее точная терминология для разных видов погребений – обычно они пишут о погребальных камерах, ладейных захоронениях и тому подобном. Мы понятия не имеем, как все это называли люди эпохи викингов, но формы захоронений достаточно внутренне согласованы и, вероятно, имели наименования, более-менее похожие на наши, – другими словами, человек эпохи викингов мог бы сказать: «Я хочу одно из таких для своей матери», и археологи поняли бы, о чем речь.

Третий аспект погребальных ритуалов викингов был самым сложным, и здесь число вариантов вырастает, в сущности, почти до бесконечности. Ритуальные действия, которые совершали в каждом отдельном кургане, ладье, кладке камней или погребальной камере (и дюжине других известных нам категорий), почти в каждом случае были уникальными. Иногда (в большинстве случаев) разница не так велика, иногда она огромна, но, так или иначе, каждый случай оставляет впечатление индивидуальности: именно этот способ лучше всего подходил, чтобы проводить в мир иной именно этого человека.

Как это выглядело? Женщины, похороненные в рысьих шкурах или уложенные под тяжелые шкуры медведей. Вертикально воткнутые в могилу мечи. Щит, закрывающий лицо или лежащий рядом на уровне пояса. Одна-единственная монета, возрастом не меньше ста лет, уже истончившаяся. Ряд захоронений, в которых каждый покойник сжимает в руке гладкий белый камешек. Приведенная в могилу лошадь, которая фактически стояла на трупе, прежде чем ее зарезали; в ногах у того же захоронения, внутри могилы, вертикально поставленный камень, о который размозжили тело собаки. Мужчина и мальчик, похороненные в одной огромной могиле крест-накрест, так что их тела образуют жутковатую букву X. Ряд пряслиц, аккуратно выложенных вдоль ножен меча. Посох колдуньи, придавленный тяжелым камнем. Две разрубленные пополам лошади, чьи части тела поменяли местами. Яма с убитыми детьми, вырытая сбоку от воинской братской могилы. Человек в скромной могиле, поверх которой десятилетия спустя закопали полный людей корабль, так что его киль оказался точно над первым захоронением – с годами ритуал повторяли, людей и кораблей становилось все больше. Таких примеров хватило бы на целую книгу.

Широчайшим разнообразием отличаются не только наборы артефактов, но и сами обряды или церемонии. Выбор, сочетание, конкретный тип, качество, количество и точное расположение предметов – все это играло свою роль в ритуале погребения. Эти детали могут рассказать о последовательности событий и действий, о том, сколько времени было на них потрачено, и о пространственной сцене ритуала, в некоторых случаях выходившей далеко за пределы могилы. Некоторые из этих элементов могли быть спонтанными, другие заранее запланированными, третьи – продиктованы обычаями или даже законом.

Кроме различий между отдельными могилами, существовали также более широкие различия регионального и даже местного характера. Все это, в свою очередь, должно подразумевать как минимум некоторую степень вариативности смысла этих практик, а значит, и верований, касающихся обращения с умершими.

Сжигать умерших – не самая простая задача, и вряд ли скорбящие родственники могли быстро решить ее подручными средствами. Здесь требовалась помощь специалиста: нужно было не только возвести погребальный костер из перекрестно уложенных бревен и разжечь его так, чтобы обеспечить оптимальную циркуляцию воздуха и стабильное горение, но и поддерживать пламя, и следить за телом покойного и другими отправленными в костер предметами. Умершего могли подготовить для погребального костра, даже удалить внутренности (археологи находят характерные следы вскрытия на фрагментах обожженных костей), что, вероятно, позволяло сделать финальный процесс не столь неприглядным. Подготовленное тело клали на верх сложенного костра, иногда внутрь, в самых редких случаях (поскольку это неэффективно) сжигали прямо на земле.

Этот опыт не оставлял места для двойного толкования. В поэмах, в том числе в «Беовульфе», говорится о том, как огонь «поглощает дом костей», как плоть съеживается, а черепа трескаются в пламени. Если распорядители похорон не придерживали труп, он мог даже сесть посреди костра. Покойного часто сопровождали тела животных, в богатых захоронениях их могло быть очень много, и их трупы тоже дергались, обугливались и лопались. Археологические данные свидетельствуют, что в погребальный костер иногда клали кремень – эксперименты показали, что в огне он может внезапно взорваться, рассыпая фонтаны разноцветных искр; вероятно, это делалось специально.

Огонь и дым были видны с большого расстояния, особенно если костер устраивали на возвышенности. В византийских источниках есть отчеты очевидцев о том, как восточные викинги сжигают своих умерших при свете полной луны – другими словами, ночью. Саги рассказывают о том, как тела сидят в освещенных могильных залах, окруженные огнями, а в эддической поэме «Пробуждение Ангантюра» упоминаются могильные костры, пылающие вокруг курганов. Во многих захоронениях, в том числе в нескольких погребальных камерах и ладейных захоронениях, были найдены лампы – освещение играло какую-то роль в обряде, и возникает резонный вопрос: какую? Возможно, ответ связан как раз с тем, какое сильное впечатление производили свет и огонь на фоне окружающей темноты.