Сергей Куличкин - Ватутин

«Противник, находившийся в исходном для наступления положении, — писал А.М. Василевский, — понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована была подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с ней у общевойскового командования также нарушилась. Многими фашистскими командирами сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Даже не зная деталей результатов контрподготовки, мы испытывали чувство большого удовлетворения ее общими итогами. Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже».

Манштейн понял, что русские догадались о начале его атаки, но остановить ее было уже невозможно. На него давила вся огромная группировка войск, изготовившаяся к броску. Да и не хотел он останавливаться, будучи абсолютно уверен в успехе. Приказ был отдан.

Примерно в такой же обстановке началось немецкое наступление на Центральном фронте.

Ватутин уже по первым докладам понял, что сражение приобрело ожесточеннейший характер, но оставался спокоен. Успокаивало то, что направление главного, а точнее, двух главных ударов он определил верно. 4-я танковая армия наносила удар на Обоянь по позициям 6-й гвардейской армии силами 5 танковых, 2 моторизованных и 2 пехотных дивизий. В передовых порядках двигались два отдельных батальона тяжелых танков «тигр» и «пантера» и дивизион штурмовых орудий «фердинанд». Второй удар по позициям 7-й гвардейской армии генерала Шумилова в направлении на Корочу наносили три танковые и три пехотные дивизии оперативной группы «Кемпф». Привлекая такие мощные силы, Манштейн как бы давал понять, что намерен прорваться в глубину обороны фронта, одним крылом ворваться по кратчайшему пути к Курску, другим выйти на тылы Юго-Западного фронта.

Донесения из 6-й и 7-й гвардейских армий пока были обнадеживающими. Массовый героизм бойцов и командиров 214-го полка 73-й гвардейской дивизии вызвал восхищение даже у видавших виды фронтовиков. В течение двенадцати часов гвардейцы сдерживали удар 120 танков и двух полков пехоты. 35 «тигров» шли впереди танкового тарана. К вечеру 39 танков и до полка пехоты уничтожили герои. Особенно отличились бойцы 3-го батальона. Только бутылками с горючей смесью они сожгли 12 машин. В живых осталось меньше трети бойцов и командиров. Остановить танковую лавину они не смогли, но значительно ослабили ее пробивную силу.

Николай Федорович приказал немедленно представить всех воинов батальона к наградам, а капитанов А.А. Бельчина, И.В. Илясова и сержанта С.П. Зорина к званию Героя Советского Союза.

Таких примеров было тысячи. В первый день Манштейну так и не удалось прорвать оборону советских войск. Он лишь вклинился на отдельных участках на 8—10 километров.

— Хочу съездить к Чистякову, — сказал после вечернего доклада в Ставку Ватутин Василевскому. — Манштейн на этом не остановится. Надо посмотреть обстановку. Знаю, что в затылок Чистякову стоит танковая армия, а беспокоюсь.

— Думаю, пока причин для беспокойства нет, — ответил Василевский. — Поезжай, только не надолго. Здесь ты нужнее. Какую задачу поставил?

— Прежде всего упорной обороной измотать противника, не допустить расширения участка вклинения. Командующему 1-й танковой армией приказал на второй рубеж обороны 6-й гвардейской армии выдвинуть два корпуса и занять оборону на участке Меловое, Яковлево. Одновременно приказал выдвинуться в район Тетеревино и Гостищево 2-му и 5-му гвардейским танковым корпусам с готовностью к нанесению контрудара...

— Хорошо, завтра вечером встречаемся здесь...

Утром 6 июля Николай Федорович находился у танкистов Катукова в районе Яковлева. Приехал он сюда прямо с командного пункта Чистякова. Над головой пролетели пикирующие бомбардировщики, которых сразу же встретили советские истребители и завязали с ними бой. Грохотали артиллерийские орудия и минометы. С характерным шорохом пролетали снаряды танковых пушек. Казалось, что полоса обороны наших войск вымерла. А со стороны противника от небольшого лесочка выдвигалось значительное количество танков. Все пространство, которое просматривалось в стереотрубу, заполнили немецкие танки. Между ними двигались бронетранспортеры с пехотой, самоходные орудия.

— Да, дело не шуточное, — оторвался Ватутин от стереотрубы. — Сколько же их, сосчитали? — повернулся он к командиру корпуса генералу Гетману. — Думаю, несколько сот, не меньше.

— Около трехсот, товарищ командующий.

— Это же более ста танков на километр фронта.

Николай Федорович достал блокнот и начал быстро набрасывать боевой порядок противника, который уже открыл огонь. Танки построились своеобразным ромбом, внешнюю сторону которого составляли «тигры» и «пантеры». В глубине двигались средние танки, еще глубже — бронетранспортеры с пехотой. На флангах ромба вели огонь с остановок штурмовые орудия «фердинанд».

— Ну как, выдержите? — спросил Ватутин Гетмана. — Этот боевой порядок не нов. Я сам строил нечто подобное еще в сорок первом. Главная опасность — «тигры». Их выбивайте в первую очередь. А пехота у него обречена, если вы, конечно, выстоите. Пехоту они подвозят прямо в зону огня, откуда отступать нельзя. Одинаково: что вперед, что назад.

— Выстоим, товарищ командующий. Для нас главное — маневр. Разрешите?

— Действуйте!

Взревели моторы и, сбрасывая маскировку, танки Катукова устремились вперед. Земля стонала от разрывов снарядов, авиационных бомб и грохота танков. В небе непрерывно находились сотни самолетов, шли ожесточенные воздушные бои. В воздухе висели тучи пыли, поднятой танками, взрывами снарядов и бомб, копоти. Исчезла линия горизонта, скрылось солнце, его диск еле угадывался сквозь мглу.

Николай Федорович поспешил на свой командный пункт. По дороге попал под бомбежку, но все обошлось благополучно, хотя пришлось несколько минут пролежать в неглубокой воронке. «Юнкерсов», налетевших на их небольшую колонну, быстро разогнали советские истребители. Когда колонна тронулась, то уже армада наших бомбардировщиков и штурмовиков пошла в сторону передовых позиций. Только за этот день летчики 2-й воздушной армии совершили 892 самолето-вылета и сбили в воздушных боях около 100 самолетов. А ведь им противостояли лучшие летчики Германии из 4-го воздушного флота фельдмаршала Рихтгофена и асы генерала Удета. Но к тому времени наши летчики заставили уважать себя любого противника. Здесь блестяще сражался младший лейтенант И.Н. Кожедуб, будущий трижды Герой Советского Союза. Здесь 6 июля совершил свой беспримерный подвиг гвардии лейтенант А.К. Горовец, сбив в одном бою 9 самолетов врага.